Книга Последняя ночь в Бейруте - Вячеслав Иванович Катамидзе

во всем идет мне навстречу. Так что проблем у меня нет, только текущие заботы.

— Пусть так, но все же у вас есть проблема, которую решить непросто. Мур признался мне, что заглянул в переписку Мэри Белл и обнаружил, что у нее был любовник. Вас это больше всего заботит в данное время, верно?

— Конечно, сэр; связь с женатым мужчиной предполагает мотив преступления, тем более что Мэри Белл высказывала этому мужчине некую угрозу.

Говоря это, Бартон старался казаться как можно более равнодушным, но от него не ускользнуло, что посол все же напрягся. Однако он быстро овладел собой.

— Я могу вас немного успокоить, — сказал он. — Мэри была довольно откровенна со мной. Вы, я думаю, знаете, что она была одним из самых ценных сотрудников посольства; я могу даже признаться, что, хотя она была женщиной весьма независимой и никого к себе особенно не приближала, я считал ее моей правой рукой, когда речь шла о политическом анализе. Тут ей не было равных. Так вот, она как-то призналась мне, что была влюблена в одного из офицеров аппарата военного атташе и что страдала от того, что он был к ней довольно холоден. Но она, как я понял из ее слов, вскоре переболела этой болезнью. Ее перевод в другое посольство должен был автоматически положить конец этой романтической влюбленности, и она это, конечно, понимала.

— Вы знаете, о каком офицере шла речь?

— Нет, конечно; у бригадного генерала Милтона восемь молодых или, скажем так, относительно молодых офицеров, и все они женаты. Я могу только подозревать одного, который, по-моему, к Мэри был какое-то время неравнодушен. Это военно-морской атташе Арлингтон Бру. Капитан второго ранга, ему сорок три года. Он, кстати, внучатый племянник всемирно известного актера Роберта Тейлора, представляете? Красавец, очень похож на своего родственника. Он ушел в отставку три месяца назад и вернулся в родной его сердцу Ярмут.

— Тем история и закончилась, как я понимаю, — склонил голову Бартон. — Бедная девочка, она даже не испытала настоящую любовь.

Говоря это, он мельком взглянул на посла и заметил, как у того мелькнул в глазах какой-то блик.

— Ну, этого мы не знаем, — сказал Лейси. — Она была уже взрослой женщиной, ей было двадцать девять лет… Так, когда вы планируете закончить все дела в Бейруте? Знаете, мои сотрудники очень расстроены всей этой историей, они хотели бы ее забыть, но пока вы здесь и продолжаете следствие, они ведь не успокоятся. Можете вы назвать мне хотя бы примерную дату, когда планируете дать отбой? Три дня, пять, десять?

— Дэниель, я постараюсь вам назвать ее, скажем, через три дня. Я ожидаю последних сообщений от местной полиции — и это будет завтра-послезавтра, — а также из моего собственного управления.

— Что может еще прийти из вашего собственного управления? — рассмеялся Лейси. — Ведь оно не занимается этим делом.

— Я попросил провести углубленную судебно-медицинскую экспертизу, — объяснил Бартон. — Этим уже занимаются. Местная полиция не нашла никаких признаков беременности у покойной. Но у нас в Скотленд-Ярде есть сейчас оборудование, которое может выявить в женской матке мельчайшие следы посторонней ДНК — дезоксирибонуклеиновой кислоты. А это может стать отправной точкой для проведения дальнейших расследований. Не знаю, насколько это будет полезно сейчас, но в дальней перспективе может принести нам какую-то пользу. Вам не кажется?

Лейси пожал плечами:

— Кто его знает…

Как Бартон пожалел в этот момент, что он не змея мамба! Эти змеи очень остро реагируют на адреналин, который возрастает в теле человека, когда он чего-то боится. Возможно, он догадался бы тогда, что Лейси знает гораздо больше обо всей этой истории. Внешне тот остался по-прежнему довольно равнодушным к его словам. Но ведь этот человек работал в разведке, он должен уметь великолепно владеть собой!

Конечно, слова Бартона о новом оборудовании Скотленд-Ярда — выдумка чистой воды, блеф и не более, хотя над этой проблемой ученые действительно работают. Но ведь проверить его слова Лейси никогда не сможет: ответы на такие вопросы Ярд не дает никому.

— Еще раз прошу вас, Кристофер, только об одном: постарайтесь все закончить побыстрее, а если возникнут любые препоны, обращайтесь ко мне: я отставлю в сторону все дела и приду к вам на помощь. Идет?

— Вы очень добры, ваше превосходительство, — сказал Бартон, вставая. — И вы угостили меня на славу. Я надолго запомню, как был вами принят.

— Не стоит благодарности, мой дорогой друг. Кстати о вопроснике. Я дал указание Бергу заполнить его к понедельнику. Увы, не весь: несколько пунктов просто не входят в мою компетенцию. Надеюсь, вы понимаете.

XXII

Вечер Бартон собирался провести за кружкой пива в приморском ресторанчике. Он обожал закаты над морем и сумерки с далекими огнями кораблей.

Было ветрено, и он оделся потеплее. Идти туда было минут десять, не более того. Но закат уже подходил к концу, и он остался на набережной, чтобы насладиться оранжево-розовым небом и сверкающим морем.

В ресторанчике, который носил романтическое название «Любовь русалки», народу было немного. Бартон устроился за маленьким столиком у окна, выходящим на марину — стоянку частных яхт. Кое-где на мачтах стали зажигать огни, и вид на яхты стал еще привлекательнее. В молодости он был яхтсменом, но всего три года, потому что собирался жениться, а этот спорт всегда был довольно дорогим. Больше всего денег уходило на аренду яхты и ее стоянку, и он скрепя сердце покинул яхт-клуб. Любопытно, что со временем этим спортом увлеклась его дочь, хотя он и не пытался внушить ей к этому любовь. Теперь уже замужняя тридцатипятилетняя женщина, она по-прежнему любит парусные гонки и возит детей взглянуть на них, если представляется такая возможность.

Бартон немного взгрустнул, вспоминая себя на яхте, буквально парящей над волнами, но тут в его мир воспоминаний вдруг ворвался громкий возглас:

— Барри, взгляни, это же Кристофер!

Он повернулся и увидел Кронина и Бейлиса. Оба были в довольно пестрых нарядах и, как ему показалось, слегка навеселе. Они буквально бросились к его столику, и ему пришлось подняться и даже, по их инициативе, потереться с ними щеками.

— Представляешь, Кристофер, Дик тебя увидел с улицы! — воскликнул Бейлис. — Вот это глаза!

— Я в молодости был снайпером, — объявил Кронин. — Мы подсядем к тебе, ты не возражаешь?

— Нет, ничуть, — пробормотал Бартон.

— Вот и замечательно. Барри, возьми нам тоже пива. Что ты пьешь, детектив?

— Пиво «Алмааза». Легкое светлое. Но довольно ароматное и похоже на бельгийское.

— Слишком легкое для меня, но на сегодняшний вечер мне другого и