Книга Последняя ночь в Бейруте - Вячеслав Иванович Катамидзе

быть полезен?

— Его превосходительство желает встретиться с вами. Вы могли бы приехать в посольство к четырем часам?

— Что-нибудь стряслось?

— О, нет, нет! Но вы здесь уже несколько дней, а встретиться с вами посол из-за своей постоянной занятости не мог. Он очень извиняется и хотел бы исправить это сегодняшней встречей.

— Передайте его превосходительству мою глубокую благодарность.

— Непременно передам. Прислать за вами машину?

— Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны.

— Будет сделано. Машина будет у подъезда вашего отеля без двадцати минут четыре.

— Благодарю, мистер Делони. До скорой встречи.

Итак, в посольстве наконец тоже заерзали. Это хорошо. Чем больше разных движений, чем больше суеты вокруг дела об убийстве, тем больше будет всплывать на поверхность информации, которая поможет ему завершить его дело.

Бартон принял душ и заставил себя побриться. Из трех взятых с собой галстуков Бартон выбрал самый темный: такой более всего подходил к голубой рубашке, которую он сохранил для подобного торжественного случая.

Обедать Бартон не пошел. Остаток времени он провел в баре: пил банановый коктейль и грыз орешки и крошечные печенья. Это всегда помогало ему думать.

Посол захотел с ним встретиться. Почему?

Во-первых, он знает, что Бартон не собирается уезжать, он остается еще на неделю. А за неделю может произойти все что угодно. Бартон для него — это досадная заноза, которая особо не беспокоит, но постоянно напоминает о себе. От политического советника он узнал, что Бартон располагает солидным досье на Мэри Белл, и Лейси попытается выведать у Бартона, что же содержится в этом досье.

Посол также попытается использовать весь свой авторитет и свое положение, чтобы направить мысли и дела Бартона именно в то русло, которое ему выгодно на настоящий момент. Общая идея такова: дело надо прикрыть как можно скорее, его существование в той или иной степени лихорадит весь персонал посольства: все ждут окончания дела и заключительных выводов. Он будет оказывать давление на Бартона, чтобы тот поступал соответственно. Он будет намекать на то, что его связи в самых высших кругах могут причинить Бартону немалый ущерб, если тот не прислушается к тому, что говорит Лейси.

Что же делать ему, Бартону? Разыграть дурачка он не может: такую игру Лейси распознает сразу. Но он может прикинуться чинушей, бюрократом, который все делает по инструкциям и нарушить ни одну из них не отважится.

Вот это и будут его доспехи, причем непробиваемые.

XXI

Дуглас Делони, секретарь посла, оказался изящным молодым человеком с густыми черными волосами и с синими глазами — типичный красавец из голливудских фильмов 1960-х годов! Одет он был в черный костюм в полоску, а на шелковой рубашке был повязан галстук, который, как предположил Бартон, стоил не меньше сотни фунтов. Короче, мальчик из богатой семьи, которого пристроили к послу…

Он провел Бартона в кабинет посла и, поклонившись, удалился.

Посол Лейси встал из-за своего огромного резного стола и пошел навстречу Бартону с протянутой рукой.

— Добрый день! Как же я рад вас видеть, мистер Кристофер Бартон! Добро пожаловать, добро пожаловать!

Он улыбался, но в глазах его Бартон не увидел улыбки.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, ваше превосходительство. Я много слышал о вас: очень многие люди, знающие вас, восхищаются вами.

— Оставьте любезности и протокол, дорогой Бартон. Посидим и побеседуем как мужчины, просто и откровенно. Прошу! — Лейси указал на стол в глубине комнаты, который был накрыт для двоих.

Посол не поскупился: он принимал Бартона по-царски. В середине стола стоял запотевший графин с водкой, обвязанный трехцветной лентой с ключиком, которым открывался замочек на пробке: знак того, что в графине была самая дорогая русская водка. Рядом с ним возвышалась хрустальная бонбоньерка с черной икрой и блюдо с малюсенькими печеньками и пирожками. Еще одно хрустальное блюдо вмещало около десятка разных видов колбас и копченостей, а на подносе из эбенового дерева были разложены разные виды копченой рыбы.

— Никогда не видел столько деликатесов на одном столе, — признался Бартон.

— У меня есть мой маленький личный фонд — для угощения послов других стран и дорогих друзей, — ухмыльнулся Лейси. — Надеюсь, что мы с вами станем… пусть не добрыми друзьями, но, по крайней мере, хорошими знакомыми. За это и поднимем тост.

Он разлил водку по рюмкам и протянул Бартону лопаточку для икры. Видно, что он старался быть предельно радушным.

Бартон уже оценил человека, сидящего перед ним. Внешне — карьерный дипломат, похоже даже — рафинированный аристократ. Элегантен, хорош собой. Большие карие глаза на загорелом лице, красивая стрижка, седина на висках. Но крепок и силен, подтянут, занимался спортом — возможно, теннисом. Но также и восточными единоборствами: ведь он бывший разведчик, и не исключено, что, выполняя дипломатические функции, остается им и сейчас.

Они выпили и закусили пирожками и икрой. Лейси снова наполнил рюмки.

— И еще один тост, — сказал он. — За успех вашей миссии в Бейруте. Мне кажется, вы уже многого достигли. Встречались с людьми, расспрашивали их о многих вещах. И, как я понимаю, на настоящий момент у вас уже не осталось сомнений, что произошедшая трагедия ни в коей степени не была результатом вины кого-либо из посольских сотрудников или нашей системы безопасности. Это случай, может быть, один из миллиона, и в данном случае несчастный жребий выпал на эту бедную женщину. Так?

— Ваше превосходительство…

Лейси прервал его:

— Пожалуйста, зовите меня Дэниель. Вы имеете на это право, я лет на двадцать моложе вас.

— Что ж, пусть так… Я — представитель той уходящей когорты следователей старой школы, которые все делают по однажды заученной схеме. Мы никогда не говорим «дело закрыто», пока не поставим последнюю точку на последнем протоколе. Собственно, так делать положено всем, но далеко не все следуют постоянно действующим инструкциям. И это, кстати говоря, порой приводит к самым разным казусам в суде.

— О, я очень хорошо это понимаю! Я, как никто другой, хорошо знаю, насколько дотошен наш бюрократический аппарат. Говорят, он мало изменился с восемнадцатого века. Этого я не знаю, но справки и отчеты, которые от меня требуют ежемесячно, порой приводят меня в состояние полного замешательства! Грустно, конечно, но не так страшно. Я как-нибудь справлюсь и со справками. Но вернемся к нашей теме. Мне, как главе миссии, вы можете рассказать, что вас еще беспокоит и какие проблемы у вас еще остаются. Мы вдвоем могли бы их устранить гораздо быстрее, вам не кажется?..

— Все идет своим чередом, сэр, местная полиция