Книга Королевство грез - Джудит Макнот

— Отвечайте!

— Мне нечего было таиться, — проговорила Дженни сдостоинством и сдержанностью. — Ваш сторож спал.

В сердитых глазах Ройса промелькнуло болезненное недоверие,но лицо его оставалось бесстрастным, и он коротко кивнул Арику. Белокурыйгигант с боевым топором в руке шагнул вперед, пробираясь через толпу мужчин котпирающемуся сторожу. Дженни наблюдала за разворачивающейся картиной, гадая,что ждет беднягу. Несомненно, он будет наказан за пренебрежение своимиобязанностями, но наказание, наверно, не будет чрезмерно жестоким. Или будет?Ей не довелось выяснить это: Ройс рванул ее за руку и потащил за собой.

Он вел ее через весь лагерь, и Дженни видела полные вражды игнева взгляды, которые бросал на нее каждый встречный солдат и рыцарь. Она всехих выставила дураками, сбежав и сбив со следа. Теперь они ненавидят ее за это,и ненависть их так сильна, что обжигает кожу. Кажется, даже граф злится большепрежнего, думала Дженни, ускоряя шаг, пускаясь почти бегом, чтобы поспеть заним, покуда он не выдернул ей руку из сустава.

Размышления о причинах его злости внезапно уступили местоболее важному соображению — Ройс Уэстморленд вел ее в свою палатку, а не в еесобственную.

— Я туда не пойду! — крикнула она и отшатнулась. Бормочапроклятия, граф наклонился и взвалил ее на плечо, как мешок с мукой, ягодицамивверх; длинные волосы Дженни свисали ему до колен. Непристойные смешки идовольные возгласы мужчин, ставших свидетелями ее публичного унижения,прокатились по всей поляне, и Дженни едва не лишилась рассудка от ярости иоскорбленной гордости.

В палатке он сбросил ее на пол, на груду меховых шкур, ивстал, наблюдая, как Дженни, с трудом выкарабкиваясь, садится, потом поднимаетсяна ноги, поглядывая на него словно маленький, загнанный в угол зверек.

— Если вы обесчестите меня, клянусь, я убью вас! —прокричала она, внутренне сжимаясь от гнева, превратившего его лицо в сталь, аглаза — в сверкающие серебряные бляшки.

— Обесчещу вас? — с едким презрением переспросил он. —Плотская страсть — самое последнее желание, которое вы сейчас способны во мнепробудить. Вы останетесь в этой палатке потому, что она усиленно охраняется, ая более не намерен утруждать своих воинов поисками вас. Кроме того, теперь вы вцентре лагеря, и если решите бежать, мои люди вас схватят. Ясно?

Она метнула в него сердитый взгляд, храня каменное молчание,и упрямый отказ подчиниться его воле еще больше взбесил Ройса. Сжав кулаки, онподавил злость и продолжал:

— Если вы совершите еще один акт непослушания по отношениюко мне или кому-либо другому в этом лагере, я самолично превращу вашесуществование в истинный ад. Вы меня поняли?

Глядя в застывшее грозное лицо, Дженни нисколько несомневалась, что его слова не расходятся с делом.

— Отвечайте! — грозно приказал он. Понимая, что он раздражендо предела, Дженни пер» вела дыхание и кивнула.

— И еще… — начал было он, но резко оборвал фразу, словно засебя не ручался, повернулся, схватил со стола графин с вином и уже принялсяпить, как в палатку вошел его оруженосец Гэвин. В руках у Гэвина было полноодеял, которые он забрал из палатки леди, стал раздавать солдатам и неожиданнообнаружил, что они не починены, а изрезаны. Лицо юноши являло собой образчиксердитого недоверия.

— Что с тобой, черт побери? — гаркнул Ройс, и его рука сграфином застыла в воздухе.

— Одеяла, сир, — проговорил слуга, обращая укоризненныйвзгляд на Дженни, — она их изрезала вместо починки. Люди под ними и без тогомерзли, ничего более не имея, а теперь…

Сердце Дженни глухо забарабанило в непритворном испуге,когда граф очень медленно, очень осторожно опустил графин на стол. Онзаговорил, и голос его превратился в скрежещущий от злости шепот:

— Подойдите сюда.

Покачав головой, Дженни сделала шаг назад.

— Вам же хуже, — предупредил он, заметив, что он? пятитсяназад. — Я сказал, подойдите сюда.

Дженни скорей прыгнула бы с утеса. Полог палатки был поднят,но пути к спасению не было: вокруг палатки, после того как Ройс втащил ее туда,собрались мужчины, без сомнения, ожидая услышать вопли и мольбу о пощаде.

Ройс обратился к оруженосцу, но не сводил с Дженнипронзительного взгляда.

— Гэвин, принеси иглу и нитки.

— Слушаюсь, милорд, — подтвердил Гэвин, шмыгнул за угол ивернулся, доставив требуемое. Положил иголку с нитками на стол возле Ройса,отступил назад, с удивлением наблюдая, как Ройс попросту подобрал лоскуты,некогда бывшие одеялами, и сунул их рыжеволосой девушке.

— Вы почините все одеяла, — сказал он Дженни неестественноспокойным тоном.

Напрягшееся тело девушки слегка расслабилось, и онауставилась на захватчика со смешанным чувством ошеломления и облегчения. Послетого, как она вынудила его провести сутки в погоне за нею, после того как онапогубила его чудесного коня и перепортила одежду, единственным наказанием,которому он собирался ее подвергнуть, оказалась починка изрезанных ею же одеял.И это должно превратить ее жизнь в сущий ад?

— Вы не уляжетесь спать под одеяло, покуда все это непочините, поняли? — добавил он голосом ровным и твердым, как отполированнаясталь. — Покуда моим людям не будет тепло, вам предстоит мерзнуть.

— Я… я поняла, — замирающим голосом ответила Дженни. Он былвесьма сдержан, вел себя совсем по-отечески, и ей даже в голову не пришло, чтоон собирается сделать с ней что-то еще. По правде сказать, когда она шагнулавперед и протянула дрожащую руку к рваным лохмотьям, которые он держал, у неепромелькнула мысль, что молва сильно преувеличивает его жестокость, но вследующий миг эта мысль исчезла без следа.

— Ой! — вскрикнула она, а его большая рука метнулась, словножалящая змея, сомкнулась у нее на запястье, рванув с такой силой, что весьвоздух вырвался из груди Дженни, а голова запрокинулась.

— Ах ты сучка поганая! — рявкнул он. — Кто-то должен былвыбить из тебя гордыню еще в детстве. Раз никто не позаботился, то я…

Он размахнулся, и Дженни закрыла голову руками, ожидая, чтосейчас он ударит ее по лицу, но широкая ладонь схватила и отвела ее руки.

— Я свернул бы тебе шею, если б ударил. Лучше сделаю по-другому…

Прежде чем Дженни успела отреагировать, он сел и однимбыстрым движением перебросил ее через колено.

— Нет! — задохнулась она, бешено извиваясь. Испугавшисьпо-настоящему, с ужасом вспомнив о собравшихся у палатки мужчинах, онавыкрикнула: