Книга Философия ужаса - Ноэль Кэрролл

св. Антония, цыплят с головами человеческих младенцев на картине Гойи "Ya van desplumadoes" в Los Caprichos, а также таких персонажей, как Вещь (он же Бен Гримм) - буквально человек из камня в серии комиксов Marvel "Фантастическая четверка".

Конечно, в этих примерах элементы, переходящие в конденсат или плавление, визуально ощутимы. Однако это не обязательно. Можно сгустить различные онтологические порядки, такие как одушевленный и неодушевленный - например, дом с привидениями, - и здесь ничто, видимое невооруженным глазом, не сигнализирует о слиянии. Более того, будет ли любой из предыдущих примеров считаться ужасающим слиянием, зависит от того, соответствуют ли в репрезентативном контексте, в котором они появляются, придуманные таким образом существа критериям арт-хоррора.

Как средство создания ужасных существ, слияние основано на объединении, комбинировании или конденсации различных и/или противоположных категориальных элементов в пространственно-временном непрерывном монстре. В отличие от этого, другим популярным способом создания интерстициальных существ является деление. При слиянии категорически противоречивые элементы сплавляются, конденсируются или накладываются друг на друга в одном едином пространственно-временном существе, идентичность которого однородна. При делении же противоречивые элементы, так сказать, распределяются по разным, хотя и метафизически связанные личности. К таким существам относятся двойники, альтер-эго и оборотни.

Оборотни, например, нарушают категориальное различие между людьми и волками. В этом случае животное и человек населяют одно и то же тело (понимаемое как пространственно локализуемая протоплазма), однако делают это в разное время. Идентичности животного и волка не являются темпорально непрерывными, хотя, предположительно, их протоплазма численно одинакова; в определенный момент времени (восход полной луны) тело, населенное человеком, переходит к волку. Человеческая идентичность и волчья идентичность не слиты, но, так сказать, последовательны. Человек и волк пространственно непрерывны, занимая одно и то же тело, но идентичность меняется или чередуется во времени; две идентичности и противоположные категории, которые они представляют, не пересекаются во времени в одном и том же теле. Эта протоплазма гетерогенна с точки зрения размещения различных, взаимоисключающих идентичностей в разное время.

Фигура оборотня воплощает категорическое противоречие между человеком и животным, которое она распространяет во времени. Разумеется, то, что здесь говорится об оборотнях, относится к меняющим форму людям всех мастей. В "Знаке зверя" Киплинга жертва уже на пути к превращению в леопарда, а в "Романе о черной печати" Мачена мальчик-идиот, похоже, трансмутирует в морского льва. Одна из форм расщепления, таким образом, разделяет фантастическое существо на две или более (категорически различных) идентичностей, которые попеременно обладают данным телом. Назовем это темпоральным делением.53 Темпоральное деление можно отличить от слияния тем, что категории, объединенные в фигуре фантастического существа, не являются темпорально одновременными; скорее, они разделены или разбиты, или распределены во времени.

Второй способ расщепления распределяет категориальный конфликт по пространству через создание двойников. Примерами здесь могут служить портрет в "Картине Дориана Грея" Оскара Уайльда, карлик в теле кавалера в "Превращении" Мэри Шелли, двойники в таких фильмах, как "Пражский студент" и "Тени предупреждения". В структурном плане пространственное деление - это процесс умножения, то есть персонаж или набор персонажей размножается на одну или несколько новых граней, каждая из которых обозначает другой аспект "я", обычно скрытый, игнорируемый, подавляемый или отрицаемый персонажем, который был клонирован. Эти новые грани обычно противоречат культурным идеалам (обычно морально заряженным) нормальности. Альтер-эго представляет собой нормативно чуждый аспект "я". В большинстве моих примеров до сих пор в качестве предлога для удвоения использовался некий механизм отражения - портрет, зеркало, тени. Но подобная фигура расщепления может появляться и без таких приспособлений.

В фильме "Я вышла замуж за монстра из космоса" молодая невеста начинает подозревать, что ее новый муж не совсем в себе. Чем-то он отличается от того мужчины, с которым она встречалась раньше. И она совершенно права. Ее парень был похищен захватчиками с другой планеты, когда возвращался с мальчишника, и его заменили инопланетянином. Однако у этого двойника изначально отсутствуют чувства - важнейшая характеристика человека в подобных научно-фантастических фильмах пятидесятых годов, и его невеста это понимает. Таким образом, категориальное различие между человечностью и бесчеловечностью, обозначенное в терминах обладания и отсутствия чувств, символически проецируется через разделение парня на две части, каждая из которых обозначает категорически различный порядок бытия.

Основная история фильма "Я женился на монстре из космоса" - без учета научно-фантастических элементов - напоминает очень специфический параноидальный бред, называемый синдромом Капграса. Этот бред включает в себя убеждение пациента в том, что его родители, любовники и т. д. превратились в миниатюрных двойников. Это позволяет пациенту отрицать свой страх или ненависть к любимому человеку, разделяя его пополам, создавая плохую версию (захватчика) и хорошую (жертву). Новые отношения брака в фильме "Я вышла замуж за монстра из космоса" порождают конфликт, возможно, сексуальный, в жене, который выражается через фигуру деления.55 Подобно тому, как конденсация предлагает модель для фигуры слияния, расщепление как психический троп отрицания может быть корневым прототипом пространственного деления в арт-хорроре, организуя конфликты, категориальные и тематические, через умножение персонажей.

Итак, деление в ужасах происходит в двух основных формах - пространственное и временное деление. Временное деление, примером которого является разделение доктора Джекила и мистера Хайда, разделяет персонажей во времени, в то время как пространственное деление - например, в случае с двойниками - умножает персонажей в пространстве. Здесь персонажи становятся символами категорически различных или противоположных элементов. В случае слияния, с другой стороны, категорически различные или противоположные элементы объединяются, сближаются или конденсируются в единую, пространственно-временную непрерывную сущность, идентичность которой стабильна. И деление, и слияние - это символические структуры, которые по-разному способствуют соединению различных и/или противоположных категорий и тем самым служат средствами для проецирования тем интерстициальности, категориальной противоречивости и нечистоты. Фантастические биологии ужасных монстров в удивительной степени сводятся к символическим структурам слияния и деления.

Для того чтобы создать ужасного монстра - с точки зрения требования о нечистоте - достаточно соединить разные и/или противоположные категории путем деления или слияния. Если говорить о слиянии, то можно поместить когти на ребенка Розмари, дьявола в Риган или голову мухи на тело Винсента Прайса. При делении дискретные и/или противоречивые категории могут быть соединены путем поочередного вселения в одно тело представителей разных биологических или онтологических порядков или путем наполнения фикшн численно разными, но в остальном идентичными телами, каждое из которых представляет одну из противоположных категорий. В наиболее фундаментальном смысле "слияние" и "расщепление" - эти структуры применимы к организации противоположных культурных категорий, как правило, глубоких биологических или онтологических: человек/рептилия, живое/мертвое и т.д. Но верно и то, что во многих ужасах, особенно