Книга 500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц

сдаться, — мямлит Рехлив.

Достаю мобильный телефон и включаю видео его «побратимов», на котором они издеваются над российскими пленными — связывают руки, а затем перерезают горло, простреливают ноги, добивают раненых. Рехлив в ужасе обхватывает голову руками, испуганные глаза увлажняются:

— Не могу смотреть… Это не по-человечески просто…

— Тебя били здесь? Вели спецдопросы?

— Нет. И условия нормальные. Хочется сказать всем бывшим сослуживцам: ребят, перестаньте воевать. Все, что нам рассказывают о русских, — это ложь.

Владимир Вахромеев из Черниговской области тоже мобилизованный. Целых 11 дней провел в учебке. Из них двое суток он познавал премудрости обращения со шведской безоткатной пушкой, под чутким руководством шведских специалистов. Потом на автобусах — в Славянск.

— Вывезли нас, выкинули, не сказав, где мы, — жалуется Вахромеев. — Осколки и мины свистят. Мы попадали, начали окапываться. Звонили начальству, просили отвести назад нас. Нам отказали.

#Приказали оставаться на своих местах. Мы сидели до последнего. Когда ваши хлопцы пришли, мы не сопротивлялись, просто подняли руки и легли. И я сейчас не брешу, мне самому удивительно, что ко мне отнеслись как к человеку. Не били, не издевались.

Показываю те же страшные кадры в телефоне.

— Скоты… — выдавливает из себя пленный. — Я, правда, не хотел, сидел до последнего дома… У меня в России дюже богато родственников…

Во время боевых действий бессмысленно искать сострадания у противоборствующих сторон. Я его за 20 лет работы в «горячих точках» не встречал. Чужих раненых лечили — да, предоставляли кров и еду — да. Но никогда не испытывали жалости к врагу. Мне приходилось встречать бойцов ВСУ, которые попадали в плен по второму разу, хотя в первый раз клялись, что больше ни-ни. Какая уж тут жалость. И я не знаю, как повели бы себя Рехлив и Вахромеев, окажись они там, где измывались над нашими бойцами. В такой ситуации грань между человеком и животным очень зыбкая.

— А нам такие видео добавляют злости, — уверяет меня командир отделения противотанковых управляемых ракет Борис.

Он — одна из героических знаменитостей на нашем направлении. Умудрился в одиночку «размотать» небольшую колонну противника.

— Я прикрывал позиции понтонеров, — буднично рассказывает Боря о своем первом в жизни бое. — Дорога на той стороне просматривалась на два километра. Идет колонна, все как по учебнику надо бить первую и последнюю. Но первую — БМП — я пропустил. За ней шли танк, еще три БМП и КамАЗ. Сначала подбил танк, затем грузовик. Пустил еще три ракеты, но из-за дыма не видел, куда попал. Разведчики сказали, что еще две БМП поразил.

— Какие чувства, когда попадаешь в цель?

— За день до этого был убит мой хороший товарищ… Первое, что я подумал: отомстил.

— Заодно и за тех, над кем измывались украинские боевики…

— Спасибо, что они записали свои зверства на видео. Посмотрев на это, понимаешь, что будешь биться до последней капли крови и не отступишь ни на шаг. Сдаваться не собираюсь. Даже если попадусь, всегда есть «эфочка», — похлопал Боря себя по подсумку с гранатой Ф-1.

«Никто, кроме нас!»

17 апреля 2022. Четвертая «отвага» комбата

— Говори, чей?

— Украины, чей…

Такой диалог нарочно не придумаешь. Танкисты первой танковой армии только что показательно разнесли колонну противника к югу от Изюма. Несколько танков, один «Град», пушка «Рапира». Качественно отработали, через тепловизоры, не дав ни единого шанса на ответ. Подскочили на броне посмотреть на результат. А тут один уцелевший украинский боец в автобусную остановку залез, нога оторвана.

— Оказать помощь надо?

— Ноги нема, надо.

— Ноги нема… Сейчас уколю тебя промедолом.

Раненого украинца грузят в автомобиль и увозят в полевой госпиталь. Российские бойцы быстро осматривают вещи противника.

#Документы — на мобилизованного Александра Ильенко. Служил срочку в 2017–2019 годах, прошел курс подготовки по западной программе Basic Military Training. Был зачислен в часть водителем-механиком танка. В нем и потерял ногу.

В последние дни интенсивность боев на Славянском направлении значительно возросла. Украинские войска впервые применили американские дроны-камикадзе Switchblade. Назойливо жужжат, как бормашина, действуют на нервы, но пока без ущерба для техники.

Диверсанты начали устанавливать фугасы на дорогах. Шум артиллерии стал привычным фоном, на который обращаешь внимание, разве что когда начинают дребезжать окна. Потоком пошли пленные, в основном — мобилизованные. Одни сдаются сами, другие — в бою. Рассказывают, что украинские части несут огромные потери — до 40 процентов личного состава. И, как правило, из-за того, что командование просто отправляет мобилизованных на убой, в качестве пушечного мяса.

Тем временем в наших войсках куется новая русская героика. Сижу в штабе, слушаю рацию, идет тяжелая боевая работа. Там танки противника прорвались к занятому нами селу, там артиллерия накрыла, там ответили «Градами». И тут хриплый доклад командира одного из батальонов: «Все, это наша деревня. Мы отсюда уже не уйдем».

Комбат уже в третий раз за месяц ранен. Вышел из боя, перебинтовал перебитые ноги и вернулся к своим бойцам. «Только когда медики его накачали обезболивающим, удалось эвакуировать офицера в госпиталь, — расскажут вечером мужики, вернувшиеся с передовой. — У него уже три ордена Мужества, первый за Чечню. Сейчас к четвертому представили, автоматически должно идти представление на звание Героя».

На поле под Изюмом раскидал свои железные «чресла» украинский бомбардировщик Су-24. Тут — шасси, там — двигатели, здесь — авиационный пулемет. Кабина вообще отлетела метров за 200. Летчик погиб. Чуть-чуть не долетел до города, «словил» ракету.

— Знаешь сколько условий должно быть выполнено, чтобы боец с переносным зенитно-ракетным комплексом смог сбить самолет, летящий на сверхнизких высотах? — интригует начальник ПВО одной из частей. — Надо раздобыть свинца, расплавить его, закачать человеку в тестикулы, чтобы он не дрогнул, когда штурмовик заходит на его позицию на высоте 20 метров. Не растеряться и выпустить ракету. Причем таких отчаянных должно быть двое. Потому что первый ударит по тепловым ловушкам, которые отстреливает самолет. И уже второй — бомбардировщику. А нужен еще и интервал, чтобы первая ракета не сбила с толку вторую.

— И у вас такие есть?

— Так точно. Сбили украинский Су-25. На одного уже отправил представление на орден Мужества.

Через пару дней мы узнаем, что второй номер этой пары тоже «достал» свой штурмовик. А значит, и премиальные 300 тысяч рублей, которые полагаются за такой успех.

За минувшую неделю из ПЗРК на Славянском направлении было сбито как минимум три самолета. Один из них — Су-24 — лежит в поле под Изюмом. Летчик погиб. Вокруг разбросаны шасси, двигатели, авиационный пулемет…

Пока снимаю эту