Книга Возьми меня на карнавал - Кристин Лестер

– Все в порядке?

– Да. Я пойду к себе.

– У тебя такой вид, – проницательно заметила Беатрис, – как будто ты убила и закопала кого-то в саду.

– Что-то в этом роде. Я отказала Дэвиду, а он разнес в клочья твой цветник.

Беатрис со Стивом засуетились, побежали в сад, а Эллис, воспользовавшись суматохой, ускользнула в свою комнату. Уже наступили сумерки, стояла середина апреля, и впервые, ощущая сладковатый цветочный аромат, разбавленный запахом океана, она с тоской подумала, что совершенно одинока и никому не нужна. Зачем она так жестоко оттолкнула Дэвида? Ей вспомнился его взгляд из машины, и снова стало неуютно, даже мурашки побежали по спине.

«Невозможно находиться все время в одной крайности, обязательно проступит другая, – писал ей Джек, – это хорошо, что ты не польстилась на заманчивое предложение Дэвида: вряд ли он всю жизнь будет таким милым и добрым».

Он наконец-то прислал ей длиннющее письмо, в котором представил полный психологический портрет ее самой и всех окружающих. Эллис радовалась, словно ребенок: как кстати! И, учитывая свершившийся разговор с Дэвидом, Джек совершенно не ошибся на его счет, когда посоветовал честно отказать ему. Эллис удовлетворенно кивала, читая эти строчки.

«Не переживай насчет Дэвида. Он уже сыграл свою роль в твоей судьбе: благодаря ему ты поняла, как на самом деле относишься к Паоло. Если бы не Дэвид, ты еще долго (извини уж меня) наматывала бы слезы на кулак! Я советую тебе расстаться с ним. Лучше воспользуйся маминым предложением и поезжай в Италию. Тем более скоро начнется сезон. Как бы я сам мечтал побывать на Венецианском карнавале! Тебе обязательно нужно увидеться с Паоло. Флоренция проявит ваши отношения, как лакмусовая бумага. Это будет либо конец, либо начало. Я желаю тебе удачи, Эллис. Обязательно пиши!

P.S. Черт бы побрал твоего Паоло! Как я хотел бы увидеть этого наглеца, который заставил сохнуть по себе всю Италию, половину Нью-Йорка, но главное – такую замечательную девушку, как ты!».

Это было что-то новенькое в их переписке. Уж не думает ли Джек завести с ней виртуальный роман? В последних словах она явно прочла ревность, вполне возможно пока еще не осознанную самим Джеком. Она давно научилась чувствовать, как мужчины смотрят на нее и что сквозит за их словами. Тут ошибки быть не могло. Джек заинтересовался ею, как женщиной. Любопытно. Жаль, что Паоло выбивается из всех законов, правил и закономерностей в ее жизни!

Эллис спустилась в холл и, еще не осознавая, что делает, набрала номер аэропорта. Беатрис со Стивом нигде не было видно, что являлось вполне закономерным продолжением их романтического вечера.

– Алло. Скажите, когда пара ближайших рейсов на Рим?.. Спасибо.

Да, скоро сезон. Франческа будет рада. И тут она почувствовала, что ее бесконечно вымотал роман с Дэвидом. Ей было скучно в Сан-Франциско. Ей было скучно с этими миллионерами. Беатрис стала скучной рядом со Стивом, и она сама себе стала скучна за эти полтора месяца. Ей вспомнился взгляд Паоло: такой порочный, лукавый и притягательный.

Ее с нечеловеческой силой потянуло во Флоренцию.

К нему.

6

Когда Эллис была маленькой девочкой, а Паоло сравнялось семнадцать лет, они однажды гуляли вдвоем по ночной Флоренции. Это было как раз весной, в самом начале сезона, когда наплыв туристов еще не так велик. Они заблудились в городе. Бабушка Франческа закрутилась в ресторане, за шестилетней Эллис было некому присматривать. И Паоло взял ее с собой на студенческую вечеринку, в которой, правда, сам принимал участие в качестве гостя, поскольку еще не окончил школу. Но он всегда чувствовал себя полноправным членом взрослых компаний, потому что благодаря ему вокруг них собиралось много девушек.

Вот тогда Эллис впервые увидела ночной город не из окна бабушкиного дома, не из-за забора маленьких соседских садиков на их окраине, она увидела настоящий, огромный, разноцветный сказочно-манящий Город. Паоло был пьян и цеплялся ко всем девицам по дороге без разбору. Она была пьяна тоже: ощущением своей взрослости и причастности к миру больших. То, что раньше рисовалось в ее детском воображении, когда она украдкой подслушивала разговоры на веранде, вдруг предстало перед ней во всей своей красе. Попытка Паоло пристать к очередной особе стала для них роковой: он не смог разобраться, куда их занесло, и долго водил Эллис за руку по темным узким переулкам, спотыкаясь и чертыхаясь, не в силах определить даже район, в котором они находились. Утром ему был устроен страшный нагоняй, который Эллис слышала, уже засыпая. Она сладко растянулась на своей кроватке и уснула с важным ощущением своей значимости и нужности Паоло. Если бы не она, тот ни за что не заметил бы их родной переулок.

…Эллис шла по Флоренции, вдыхая запах итальянской весны. То был совершенно особенный запах. Апрель в Италии – это уже лето по сводкам синоптиков, но еще весна по волшебному настроению в душах людей.

Позади – перелет из Сан-Франциско в Рим, позади – новенький рейсовый автобус с кондиционерами и баром, в котором она ехала до Флоренции, – совсем не похожий на маленькие тесные кубики на колесах, которые возили ее пятнадцать лет назад. Теперь она шла от центрального вокзала пешком по ночному Городу, совсем как в тот вечер, только Паоло не держал ее за руку.

Она не стала предупреждать Франческу, полагая, что лучше устроить сюрприз. Она ничего не сказала матери и, разумеется, не заехала в Нью-Йорк, чтобы что-то там передать. Даже Беатрис не сочла нужным поставить в известность, ограничившись запиской, приколотой к парадной двери…

Она возвращалась домой, а бабушкин маленький дом ей был роднее и ближе, чем шикарная квартира в Нью-Йорке. Когда Эллис дошагала до своего переулка, она остановилась, чтобы унять сердцебиение. Может быть, Паоло уже там? Может быть, он с друзьями сидит, как всегда, в ресторанчике, а Франческа на правах хозяйки лично подает им еду и вино. Она всегда сама прислуживала друзьям, а потом присаживалась за общий стол, с мечтательным видом подперев щеку, смотрела на гостей, мурлыча под нос какую-то мелодию, и немного раскачивалась ей в такт.

Эллис так живо представила эту картину, что ее будто толкнуло в спину, и она, уже больше не мешкая, быстрым шагом устремилась к бабушкиному дому. Франческа сидела в ресторанчике за кружевной чугунной решеткой, увитой диким виноградом, но совершенно одна. Пышная фигура, всегда в темном платье, вечный платок на голове, повязанный узлом на затылке, красивое, немного печальное лицо. Разглядев в темноте фигуру Эллис, она устало произнесла:

– Мы уж сейчас закрываемся, детка. Приходи завтра.

Эллис чуть не расплакалась, услышав родной голос.

– Бабушка! Какое там завтра! Это же я! – И все-таки не сдержалась, всхлипнула на последней фразе.

– Ах ты, господи! Святые угодники, неужели я сошла с ума! Эллис! Родная моя девочка. – Франческа принялась судорожно обнимать любимую внучку, звонко расцеловывая ее в щеки. – Девочка моя вернулась, наконец-то! Я уж думала, не доживу! Ах ты, господи…