Книга Истинный принц - Хэйлоу Саммер

Мне требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к свету множества факелов, которые освещают лес. Везде, куда ни глянь, толпятся солдаты. Мне хочется идти быстрее, но ноги не слушаются. Они непривычно громоздкие и тяжелые, словно я вдруг разучилась ходить.

Мне холодно, несмотря на костры, которые разожгли солдаты, потому что пальто, шапку и шарф я забыла в Царстве призраков. К тому же откровения гномов перевернули мой мир с ног на голову. Многое из того, во что я верила всю жизнь, оказывается иным, что выбивает у меня почву из-под ног. В плане эмоций, я имею в виду. Настоящая земля остается там, где она есть, пока я шаг за шагом продвигаюсь навстречу кострам.

Солдаты замечают меня, и теперь их крики разносятся по пустынному лесу. Не успеваю я достигнуть первого человека, как Испе́р проталкивается сквозь солдат, вооруженных, как и их предводитель, с головы до ног, словно они собрались на войну. Но когда принц узнает меня, выражение его лица расслабляется. В мгновение ока он оказывается рядом со мной и заключает в свои объятия. Его тепло нравится мне. Мне все в нем нравится.

– Почему тебе всегда нужно настолько перебарщивать? – спрашивает он, гладя мои волосы. – Я сказал: проверь, сможешь ли ты заглянуть на ту сторону. Я не сказал: прыгай и оставайся там шесть дней!

– Шесть дней? – в ужасе переспрашиваю я.

Вместо того чтобы что-то ответить, он оставляет поцелуи на моем лице, что, конечно, очень приятно, но от этого кровь бросается в голову, и я больше не могу устоять на ногах. Он удерживает меня, когда обмякаю в его руках, и осторожно сажает меня на землю.

– Шесть дней? – спрашиваю я еще раз. Никак не могу в это поверить!

– Да, шесть дней, – говорит он. – Время там течет иначе.

– Это объясняет, почему я на грани голодной смерти.

Солдаты приносят одеяла и горячий чай. А еще суют мне в руку влажную губку. Я в нерешительности смотрю на нее.

– Съешь это! – просит меня Испе́р. – Тебе станет лучше.

Я машинально набиваю губкой рот. Она напоминает пересоленный яблочный пирог, – должно быть, императорский повар, потянувшись к сахарнице, перепутал ее с солонкой. Мне приходится бороться с этим вкусом, но едва первый кусок достигает моего желудка, ему становится невероятно хорошо, и ноющее чувство пустоты проходит.

– Не помню, чтобы когда-нибудь раньше ела настолько неудачный пирог.

– Это не пирог, любовь моя, это шедевр нашего создателя рецептов лечебной магии. То, что он производит, редко бывает вкусным, однако лучших укрепляющих хлебов, лечебных супов, утешительного печенья и согревающих паст ты не найдешь нигде. Даже такое своенравное дитя Амберлинга, как ты, отреагирует на его снадобья.

И ведь правда. Внезапно мне становится удивительно хорошо! Как будто мое сердце – раскаленный камин, а живот – уютно свернувшаяся спящая кошка. Я слышу, как она мурлычет. Всем телом.

– Что стало с вампирами? – спрашиваю я. – Тебе удалось убежать?

– Лучше спроси, удалось ли сбежать вампирам. После того как ты исчезла, и они стали по-настоящему навязчивыми, мне пришлось прибегнуть к решительным мерам, чтобы удерживать их на расстоянии. Вскоре мне на помощь прибыл патруль, и вампиры отступили. Сейчас они, скрипя зубами, прячутся в тенях леса, обеспокоенные тем, что мы осаждаем их территорию. Но теперь ты здесь, и мы сможем покинуть места их обитания уже сегодня ночью.

– Тебя не ранили?

– Ну, я получил несколько ядовитых царапин, и мне пришлось съесть порцию по-настоящему отвратительного лечебного супа. Но после мне стало лучше. Гораздо большей проблемой стало твое исчезновение. Мы обязательно должны держать это в секрете, слышишь? Если мой отец узнает об этом, ты умрешь.

Я оглядываюсь по сторонам. По крайней мере, солдат двадцать бегают по лесу и в курсе случившегося.

– Они подчиняются мне, а не императору, – объясняет Испе́р. – Пока я успешно преследую противников моего отца, они будут доверять моим решениям и молчать. Тем не менее мы в беде. Вообще-то я должен бояться тебя, а ты – меня.

– Я знаю, – говорю я. – Мы враги.

– Так видится со стороны. Но нам известно другое, ведь правда?

Он гладит мои руки и преданно целует в лоб. Я предпочла бы оставить эти ласки безо всяких возражений, но бдительность главной гномихи не дает мне покоя.

– А правда, что у тебя есть тайна? – спрашиваю я. – Та, что касается меня и очень обременяет тебя?

Он перестает меня целовать, задумчиво смотрит мне в лицо и, кажется, совсем не радуется моему вопросу. Потом едва заметно кивает.

– Я слушаю? – напираю я, потому что он не делает никаких попыток что-либо мне объяснить.

– Не сейчас, – отвечает он. – Мы должны вернуться домой. Твоя фея чуть не сошла с ума от беспокойства, а твои сестры рыдают с утра до ночи.

– Этци рыдает? – удивляюсь я. – Вот уж не верю!

– Рыдает-рыдает, но только из-за того, что я запретил барону появляться у вас дома. Кроме того, с тех пор как ты исчезла, твоих сестер не выпускали на улицу, и это тоже на них сказалось.

– Ты запер моих сестер дома?

– Не сердись, моя Лунолицая. За последние шесть дней мне пришлось изрядно потрудиться в Амберлинге, чтобы найти убийцу и его помощников. Если бы твои сестры выходили на улицу, мои враги могли бы напасть на них или похитить, чтобы оказать на меня давление. К тому же, по официальным данным, ты болеешь, и твоим сестрам необходимо находиться дома из-за опасности заражения.

– А почему ты выпроводил барона? Из-за предполагаемого риска заражения или чтобы мои сестры не проболтались?

– И то и другое. Но прежде всего потому, что этот мужчина меня озадачивает. Понятия не имею, кто он и что он. Разведчики, которых я нанял следить за ним, вернулись через три дня с пустыми руками. Это очень необычно.

– Ты уже расспрашивал его лично?

– Сначала мне нужно узнать о нем больше.

Он помогает мне подняться на ноги, и благодаря пересоленному яблочному пирогу я действительно в состоянии уверенно стоять и ходить. Онклидамия ждет нас на той же поляне, на которой мы высадились шесть дней назад. Только теперь эта поляна окружена солдатами.

– Львиное Сердце тоже находится под домашним арестом?

– Нет, – говорит Испе́р, забираясь в седло.

– Нет? – повторяю я.

– Он исчез, – признается Испе́р. – Последние три дня мы не видели его и ничего не слышали о нем.

– Что? – в ужасе восклицаю я. В моей голове разыгрываются весьма кошмарные сценарии: древние волшебники, возможно, захватили и похитили Львиное Сердце! Возможно, они сейчас держат его в каком-нибудь подземелье, чтобы угрожать мне, что превратят его в плодородный порошок или ветчину из линдворма, если я не сделаю того, что они от меня потребуют.