Книга Драконий берег - Карина Демина

А этот…

Лютый заревел вновь, поднимая стаю. И тени закружили, заплясали, выстраиваясь в хоровод. А я остановилась, позволяя Томасу перевести дух.

— Вот там, видишь, с широкими крыльями? Матушка Фло, старейшая самка в прайде. А рядом две поуже. Динь и Дон, сестрички, молодые совсем, пять лет только, но ранние… думаю, зимой поднимутся на крыло.

— А разве они…

— Летать они учатся рано. Но я о том, что в гон пойдут. А там, если повезет, и гнезда поставят. Рядом с ними Графит. И Янтарь. Янтарь уже довольно стар, но до сих пор пары не нашел. У драконов с этим сложно. Никто так и не понял, как они выбирают, но Янтарь явно нацелился на Динь. И ревнивый. Всех от нее отгоняет, даже Лютого.

— А тот…

Томас старательно не смотрел под ноги. И это правильно. Скала, конечно, крепкая, и тропа достаточно широка, особенно, когда привыкнешь к этому, но все же нервы стоит беречь.

— Он старший в прайде. Сын Изумруда. И пару нашел еще до моего рождения. Ну что, подойдешь ближе?

— Еще ближе?

Кажется, эта затея больше не казалась Томасу столь уж привлекательной. Но он мотнул головой, словно убеждая себя, и сделал шаг.

Тропа отползла от обрыва.

Сквозь заросли дикого терна, который здесь рос низким, но удивительно цепким, мы пробрались почти без потерь. На ветвях блестел иней, стало быть, к ночи снег выпадет. И надо будет проверить стариков, потому как теплые источники теплыми, но на перемену погоды у них кости болеть начинают, отчего характер становится просто отвратительным.

Я вывела Томаса к малому гнездовью и, сунув два пальца в рот, свистнула. Ответом стал всполошенное хлопанье крыльев.

— На, — я запоздала протянула служебный амулет. — Повесь на грудь, а то мало ли… не хватало, чтоб меня за жареного федерала посадили.

Возражать он не стал.

Разумно.

Первой добралась Искра. Она неловко сложила крылья, покачнулась, но удержалась, впившись когтями в неровный край утеса. Мелькнул длинный хвост. А змеиная шея протянулась над землей. Из пасти донеслось шипение.

— Тише, девочка, — я присела на корточки и протянула раскрытые руки к самой морде, позволяя обнюхать их. — Свои…

Щелкнули зубы.

У Искры они тонкие и слегка загнутые назад. А язык змеиный, раздвоенный.

— Свои, свои…

…и шершавый. Он скользнул по ладони, сдирая кожу, обвил запястье и исчез. Искра заворчала, заклекотала, жалуясь.

Меня затопил поток эмоций.

…огорчение.

…под крылом чешется. Тесно в норе. Нельзя летать. Злится. Кто? Лютый. Стережет. Рыбы мало. Принес большую, но лучше самой.

— Конечно, лучше… — я попыталась успокоить ее. Говорить с драконами много проще, чем с людьми.

Они не лукавят.

Они не ищут в словах скрытых смыслов. Они не играют с намеками. Они таковы, как есть.

Искра вздохнула, обдав меня горячим паром. Еще полгода и железы окончательно сформируются. За ней на утес взбирался Лед.

Снежно-белый, чересчур массивный, но это пока, пройдет время, и черты его обретут должное изящество. А пока над горбатой спиной нелепо торчали крылья, казавшиеся слишком маленькими, куцыми какими-то. Он тоже был встревожен.

И печален.

Лед часто грелся под крылом Изумруда.

— Да, они уходят, — я встала между ним и Томасом, который застыл, явно опасаясь привлечь внимание. А то что, думал, что смотреть станет, как туристы? С Дальнего утеса, окруженного пленкой защитного поля? И в бинокль?

Там и в бинокль особо не разглядишь.

Лед вздохнул.

Он уселся на краю, обернув когтистые лапы хвостом. И лишь кончик того слегка подрагивал, выдавая волнение. Приподнялись шипы на гребне, верхние потемнели, стало быть, до линьки всего ничего.

— Это Томас, — я взяла старого недруга за руку, и пальцы того слегка дрогнули. — Он… пришел познакомиться.

Лед склонил голову и приоткрыл пасть.

А Искра, неловко переваливаясь, — на земле драконы изрядно теряли грации и красоты, — обошла нас. И чувствую, Томасу стоило немалых сил просто стоять.

— Вы ему нравитесь. Верно?

Надеюсь.

Наши умники из института уверены, что дело в слабом эмпатическом даре, который свойственен любому из стаи, точнее те, у кого он не развит, просто не выживают. Может, и правы.

Они, небось, мозги Изумруду распилят, пытаясь понять, где этот дар прячется. А я лишь знаю, что драконы чувствуют людей. И точно знают, с кем не стоит связываться.

Искра вытянула шею.

Наклонилась.

Втянула воздух. Ее язык высунулся, чтобы коснуться щеки Томаса. И к чести его, он не отпрянул. Он даже заглянул в желтые глаза дракона.

И сказал:

— Ты красивая.

А она поняла. Вижу, поняла, поэтому и гребень вздыбила, крылья распахнула, показывая бледно-золотую чешую. Заворчал Лёд, который красоваться не привык. И я почесала его за ушной впадиной.

— Ты тоже красивый. И будешь еще краше. Просто расти надо… вырастешь большим.

Я не лукавила.

Костяк у него массивный, данные неплохие, и лет через двадцать-тридцать он точно Лютого догонит.

Спускались мы в темноте, и вела я по основной дороге, поскольку не было ни малейшего желания свернуть себе шею.

Томас молчал.

Мне тоже сказать было нечего. И лишь, когда он едва не шлепнулся, оскользнувшись на склоне, я предупредила:

— Под ноги смотри.

А он кивнул, но все равно смотреть не стал. Вот же… еще шею свернет, доказывай потом, что все исключительно по воле случая.

— Они… удивительные. Я не думал, что они такие.

— Такие, — согласилась я. — Удивительные. Это да…

— И большие.

— Кто?

— Драконы.

— Эти?!

Томас подал мне руку, помогая перебраться через бревно. Похоже, дорогу придется основательно чистить.

— Это еще подростки. Им пару лет всего. К мелким, в гнездах, тебя ты точно не допустили, а эти… они уже и не под мамкиным крылом, но и далеко на море не пускают. Они любопытные. И к людям в большинстве своем настроены… спокойно.

— Значит, — Томас определенно нахмурился, похоже, пытаясь представить взрослого дракона. — Они… потом будут больше?

— В несколько раз. Лютый, к примеру, взрослых косаток приносит. Не каждый день, — уточнила я, а то мало ли. — И не очень больших. Так они морских коров предпочитают или вот на тюленей. Иногда и рыбу ловят. Молодняк, тот любит нырять за треской, а взрослым она на один зуб.