Книга Цена наслаждения - Конни Мейсон

– Приходи в мою комнату, когда все уже улягутся спать.

На том они и расстались. Флер зашла в кухню, чтобы поболтать с Лизетт, а Рид пошел помогать Гастону в огороде. Лизетт встретила Флер сердито.

– Вы считаете, вступать в связь с нашим гостем разумно, cheri. Сердце – хрупкая вещь, его легко разбить. Я не хочу смотреть, как вы сохнете по мужчине, который так далеко от вас. Это может плохо сказаться на вашей работе, a bon Dieu[6]знает, как для вас важно сохранять способность соображать.

– У меня все будет хорошо, Лизетт, правда, – заверила ее Флер. – Наши отношения не затронули моего сердца.

Произнеся эту ложь, Флер чуть не прикусила язык. Хотя она и не была уверена, что любит Рида, он нравился ей, но как-то необычно. Флер испытывала глубокое чувство по отношению к мужу, но страстной, жаркой любви между ними не было. Рид же пробудил в ней всепоглощающую страсть, но она прекрасно понимала: это не может длиться долго. Пьер принес в ее душу покой, дал ей душевный комфорт, и это длилось бы целую жизнь, но жизнь его была недолгой. То, что она испытывала с Ридом, слишком иссушало ее, чтобы дарить успокоение. А когда ее миссия во Франции закончится, тишина и покой ей очень понадобятся.

Кроме того, Риду нужен наследник, а именно наследника она и не могла подарить ему. Даже если она все еще будет интересна ему, когда вернется в Англию, в чем она сомневалась, то все равно их связь ни к чему хорошему не приведет. В Лондоне полно достойных девиц на выданье, ищущих титулованного мужа. И как долго Риду удастся отбиваться от них? Недолго, если слово бабушки хоть что-то для него значит.

– Вам меня не обмануть, моя милая, – заявила Лизетт, налив две чашки чая и протянув одну из них Флер. – Я знаю, что наш гость стал вашим любовником. Первым после смерти вашего мужа.

Флер медленно попивала чай.

– Мне было одиноко. Не ругай меня, Лизетт, я понимаю, что к чему. Рид уезжает завтра ночью… Я подумала, может, приготовишь что-нибудь особенное на завтрашний ужин? В последнее время он стал таким ненасытным…

– Кажется, месье ненасытен не только в том, что касается еды, – вполголоса проворчала Лизетт.

– Что ты сказала, Лизетт?

– Не обращайте внимания. Я только молюсь, чтобы вы действительно понимали, что делаете.

Рид обнаружил Гастона в огороде – тот собирал овощи. Он немного постоял и посмотрел, а затем предложил свою помощь. Гастон от помощи отказался, заявив, что уже набрал всего, что нужно для ужина, и Рид медленно побрел прочь: он многое должен был обдумать.

На первом месте были мысли о тех обязанностях, которые ложились на него как на графа Хантхерста. Готов ли он взять их на себя? Готов ли угомониться и обзавестись женой? На этот вопрос ответить ему было легко: нет, не готов. Как мог мужчина, привыкший встречать опасность лицом к лицу и ставить на карту свою жизнь, удовлетвориться женитьбой на воспитанной кроткой девице из высшего общества, самым бурным приключением которой была прогулка в парке с джентльменом и в сопровождении мамочки или компаньонки?

Бабушка будет разочарована, если надеется, что он вскорости остепенится и обзаведется выводком детей: ни одна из девиц и в подметки не годилась Флер. У Рида перехватило дыхание. Откуда взялась эта мысль? Ведь Флер не для него, они просто развлекаются. Несмотря на то, что они оба преданы короне, жизни их идут параллельными курсами.

Совершив длительную прогулку, Рид вернулся к себе в спальню, чтобы вздремнуть: если он хочет провести последнюю ночь во Франции в постели с Флер, ему нужно хорошенько отдохнуть.

Проснулся он полным сил и сразу же отправился в кухню, чтобы вкусить очередное восхитительное блюдо, приготовленное Лизетт. Она даже подала к рагу бордо с тонким вкусом и свежий хлеб, а также десерт, при виде которого у Рида потекли слюнки. Он смёл все со своей тарелки и попросил добавки десерта.

Разговор крутился вокруг подготовки к его отъезду. Рид внимательно слушал, а затем задал несколько вопросов.

– Я наконец встречусь с Андре?

Ответил ему Антуан.

– Oui, он будет ждать вас на берегу в условленном месте.

Поев, Рид извинился перед присутствующими и пошел к себе в спальню, где с нетерпением считал минуты до того момента, когда дом затихнет и он сможет отправиться к Флер. Наконец он покинул свою комнату и подошел к двери спальни Флер. Он открыл ее, не постучав, вошел и тихо прикрыл за собой. Флер ждала его, стоя у окна; услышав шаги, она повернулась к нему. В золотом мерцании одной-единственной свечи ее сверкающие глаза казались черными, как расплавленный шоколад.

Она была в одной сорочке – белом полупрозрачном одеянии, куда больше открывавшем взору, нежели прятавшем. Рид замер на полпути, восхищаясь ее впечатляющей красотой, и его серебряные глаза потемнели от страсти. Она распахнула ему объятия, и он подошел к ней.

– Флер, я…

– Не надо, не говори ничего, Рид. Что нового мы можем сказать друг другу? Лучше насладимся моментом, который нечасто бывает у людей вроде нас.

– Чтобы наша связь не оборвалась, тебе достаточно просто ступить на палубу моего корабля, – напомнил ей Рид.

– Ты, наверное, шутишь. Ну сам подумай: наши с тобой встречи – всего лишь мгновения в вечности.

И хотя Рид понимал, что она права, он не был готов прервать отношения.

– Тебе никто не говорил, что ты слишком много болтаешь? Если у нас осталось только это мгновение, давай насладимся им.

Она рассеянно смотрела на него, и ее глаза горели страстью. Его приятно удивило, что она может испытывать и демонстрировать столько чувств сразу. Однако не только эта способность восхищала его в Флер. Он никогда еще не встречал такой женщины.

– Поцелуй меня, Рид. Я и не понимала, как одинока, пока не появился ты, и когда ты уедешь, я снова останусь в одиночестве.

Рид больше не колебался ни секунды. Он хотел поцеловать Флер ничуть не меньше, чем того хотела она. Весь день он ни о чем другом и не думал – только об этом и еще о том, сколько раз они успеют заняться любовью, прежде чем рассветет.

– Ты такая красивая! – прошептал он, целуя ее хрупкую шею, затем плечо и, наконец, приникая к ее губам.

Он просунул язык в ее рот и стал двигать им там, обещая скорое наслаждение. Она обвила руками его шею и прижалась к нему, страстно отдаваясь ласке.

Он глухо застонал, оторвался от ее губ и отстранился на полшага. Продолжая любоваться ею, он продел палец под бретельку сорочки и сбросил ее с плеча. Так же он поступил и со второй бретелькой – и легкое одеяние грациозно соскользнуло на пол.

Улыбаясь и глядя ему в глаза, Флер схватилась за отвороты его куртки и потянула их в стороны. Он небрежно сбросил куртку, а она принялась возиться с пуговицами его рубашки. Когда рубашка упала, он спустил штаны и вышел из них. Затем он избавился от башмаков и чулок.