Книга Имитатор. Книга четвертая. Охота на охотника - Олег Рой

– Сейчас-то она где? В день убийства она не работала, вы сказали, а потом? Когда ее смена?

– Ну да, в тот день она не работала, – подтвердил управляющий. – А на следующий, я ж говорю, такая была… точно не в себе. Бледная, мрачная, остановится на полдороге и стоит, непонятно куда смотрит. Заказы путала! – возмутился он. – Вот уж чего с ней никогда раньше не бывало. Ну я ж тоже не из камня, понимаю, у девушки трагедия, любовь и все такое. Какая из нее в таком состоянии работница? Так я ее домой отправил, велел отдохнуть.

Еще одна нервная девица! Правда, у этой вроде оснований побольше. Как бы там рыдающая Света ни старалась создать впечатление, что Ляля была для Филиппа не более чем минутной прихотью, весь остальной коллектив (а Мишкин расспрашивать умеет как мало кто!) твердо убежден, что роман там был более чем серьезный, дело к свадьбе шло. Так что девушку Лялю, безусловно, жаль: готовиться к счастливой свадьбе, а получить похороны… у кого там это было: где стол был яств, там гроб стоит? У Державина, что ли? В общем, понять, что Ляле сейчас ни до чего и ни до кого, можно. И посочувствовать можно. Вот только как в таких условиях следователю работать прикажете? Арина вздохнула:

– Вы ей хотя бы передали, чтобы со мной связалась?

– Передал, – бодро заявил Ренат Ильич, но тут же осекся. – Кажется. Или… Ну простите, может, и запамятовал.

– Сейчас-то с ней можно поговорить? Где она вообще?

– Да она, видать, приболела, – довольно равнодушно сообщил Ренат Ильич. – Или, может, горюет. Так больше тут и не появлялась.

– И вы не забеспокоились? – не то чтобы Арина опасалась, что неизвестная ей Ляля наложит на себя руки, но с другой стороны… овдоветь в предвкушении свадьбы – то еще переживание… а девчонка молодая, и совсем сейчас одна. А этот… управляющий! даже пальцем не шевельнул. Может, девочка уже до сердечного приступа дорыдалась!

– А чего беспокоиться? – Ренат Ильич как будто удивился. – Будет долго гулять – уволю и вся недолга, на ее место найти кого не проблема. Но я ж не зверь какой, понимаю. Пусть отдохнет немного.

Красавец, нечего сказать! Официантку сменить – не проблема, больше его ничего не интересует.

– И звонить ей не пробовали? – без особой надежды поинтересовалась Арина.

– Да набрал как-то, хотел сочувствие выразит, спросить, сколько времени ей нужно, чтобы в себя прийти, Так она трубку не взяла, я больше и не стал, чего я буду какой-то официантке названивать?

– Но неужели вы не встревожились? – Арина удивлялась совершенно искренне: истерик, конечно, никому не нужно, но вот так вот плевать, где человек и что с ним… – Может, с ней случилось что?

– Да ладно вам! – отмахнулся Ренат Ильич. – Что с ней может случиться?

– Где она живет? – потребовала Арина.

– Откуда ж мне знать! – возмутился управляющий. – Она ж из области приехала. Где-то снимает вроде.

– Дайте мне ее номер. Тот, что мне выдала ваша секретарша, не отвечает.

Ренат Ильич углубился в недра собственного телефона:

– Та-ак… где же… а, вот! Записывайте!

Номер, однако, Ренат Ильич продиктовал тот же, что у Арины уже был, и он по-прежнему не отвечал.

* * *

Интересно, думала Арина, шагая по недавно отремонтированному коридору следственного комитета, почему, в самом-то деле, управляющего никто не «сдал»? Мишкин весь персонал опросил – а уж он-то спрашивать умеет – и никто ни словечком не обмолвился о ссоре, имевшей место быть буквально перед самым убийством! Что, так вот прямо никто ничего не видел и не слышал? Или боятся увольнения? Или так уж убеждены, что Ренат Ильич ни при чем? Стас, помнится, несколько удивленно заметил: на редкость благодушная в коллективе атмосфера. Ничего похожего на осиное гнездо. Пожалуй, этот Садыков и впрямь неплохой управляющий, раз персонал у него так мирно сосуществует. Конфликты наличествуют, как без них, но все больше по мелочи и ненадолго. Никаких тебе бесчисленных взаимных обвинений. Вот разве что бухгалтерша – приходящая, кстати, на полставки работает – уверена, что Филиппа убил непременно Вадик из пультовой. Без особых, впрочем, доводов: да вы, говорит, на него посмотрите! Он же сатанист голимый! Весь черепами разукрашен! Нет, ни про какие конфликты между Филиппом и Вадиком ей неизвестно, но при чем тут конфликты? Этот Вадик сидит там у себя в норе и в игрушки играет. А от компьютерных игрушек агрессия развивается, разве вы не знаете? Настрелялся до помрачения рассудка и захотел по-настоящему. Завтра еще кого-нибудь убьет, вот увидите!

Все бухгалтершины страхи Мишкин Арине пересказал, но головой помотал – не трать времени, не свидетель. Да и Света, по правде сказать, тоже, все ее яростные откровения гроша ломаного не стоят. Лялю она на дух не переносит, вот и пытается подставить, но знать толком ничего не знает. Саму же ее подозревать – тоже дохлый номер: с утра официанты малым составом работают, менеджер при них и вовсе всего один, так что Света из зала не отлучалась.

Арина поморщилась – ароматы недавнего ремонта еще витали в воздухе – потерла нос, борясь с подступающим чихом. Но рефлекс все-таки победил. И, что хуже всего, отогнал мелькнувшую в сознании мысль, оставив лишь неуловимое ощущение: что-то такое важное Ренат Ильич сказал… Но вот что? Черт бы побрал этих ремонтников с их химикатами! Она остановилась у дверей своего кабинета, медленно вытянула из кармана связку ключей, еще медленнее их перебрала, нащупывая нужный, ткнула в замочную скважину… что же это было? Что-то подозрительное? В смысле заставляющее подозревать невинного с виду управляющего?..

Нет, пожалуй, нет. Сам Ренат Ильич скорее всего ни при чем. Ну… на девяносто пять процентов. Сперва действительно нервничал, но после прояснения вопроса о ссоре с Филиппом моментально успокоился. Значит, ничего больше у него «за душой» и не было. То есть – не убивал. И можно было бы отставить господина Садыкова уже на самую дальнюю полку, если бы не то смутное, но очень определенное ощущение: во время беседы прозвучало что-то важное. Очень важное. Меланхолически орудуя ключом в замочной скважине, Арина по словечку, по интонации перебирала весь разговор с управляющим – может, какая-то из реплик вспыхнет победным огоньком: вот оно? Но увы…

Внутри кабинета залился трелью телефон. Ну да, надо уже зайти, а то стою тут, как идиотка. Думать сидя в собственном кресле не в пример удобнее.

Черт, да почему же это ключ в последнее время так застревает?! Ну давай же, не упрямься, уговаривала она упрямый механизм. Замок, что ли, попросить поменять?

Телефон замолк как раз тогда, когда Арина наконец справилась с дверью.

Вот так всегда! Она вообще расстраивалась, когда не успевала взять трубку, догнать отходящий автобус или, к примеру, когда узнавала об интересной выставке уже после завершения ее работы. Вроде все это пустяки: тот, кто не дождался, пока она возьмет трубку, перезвонит, а если нет – значит, не так уж это было нужно, следующий автобус придет через пять минут или можно и на такси поехать, а пропущенную выставку всегда можно найти в интернете и, скорее всего, даже в интерактиве. Но мало ли что говорит логика – каждое «опоздание к раздаче» затапливало сердце ощущением глупой до обидности потери. И, что было хуже всего, потери безвозвратной.