Книга Полуночные тайны Академии Грейридж - Оксана Гринберга

…Я не стала возиться с защитными заклинаниями. Магию тоже в себе обнаружила

— дверь в комнату Фионы снесло с петель с первого же моего удара. Раздался дружный визг, перешедший в вой, потому что я запустила внутрь боевое Заклинание Молота.

Нет, убивать я их не собиралась, хотела лишь деморализовать и… задержать ответный магический удар.

Вошла. Девицы попытались сопротивляться, хотя их резерв был настолько же истощен, как и мой. Но, в отличии от них, меня подпитывала ненависть. Поэтому Фиону тут же распластало по стене, а Иду прижало к кровати.

Так сильно, что она захрипела, не в состоянии вымолвить и слова.

Неожиданно позади меня распахнулся портал, краем глаза я заметила синие отблески пространственного разрыва, из которого вышла магисса Гваенивер. Она мне всегда нравилась — молодая, подтянутая и веселая. Преподавала у нас астрономию, воссоздавая по памяти чудесные иллюзии звездного неба и тысячи созвездий. Была со мной сдержанна, но никогда не попрекала в том, что я — из Нубрии. Но что будет сейчас?..

— Крофорт, — начала она озабоченным голосом, — что здесь происходит?! Берта мне сказала…

Отвечать я не стала, готовая даже к тому, что мне придется помериться силами с магиссой, если та попробует мне помешать. Потому что мне надо было выяснить судьбу Римса. Сейчас же, сию секунду!

Поэтому я обратилась к мерзким девицам:

— Возможно, я могу простить вам беспорядок, который вы учинили в моей комнате. Мои затоптанные свитки, книгу по Всемирной Истории, залитую чернилами. Потому что все, что в ней написано — сплошная ложь! Возможно, я даже могу забыть уничтоженную работу по Травоведению, которую писала три дня. Потому что в нее закрались ошибки — у некоторых наших трав совсем другие целебные свойства! И даже мои порванные в клочья сорочки мне не слишком-то жаль… Ну что же, я куплю себе новые! Возможно, я даже могу найти объяснение разбросанной по моей комнате одежде. Допустим, вам стало интересно, что именно носят в Нубрии…

— Так-так! — произнесла магисса Гваенивер, и голос ее прозвучал сурово. Но вмешиваться не спешила, дожидаясь продолжения.

— Я бы даже простила, если бы оставленная в моей комнате надпись гласила, что я — нубрийская шваль или грязнокровка. Потому что мы тоже отзываемся о вас, талийцах, не слишком-то лестно. Но я никогда и никому не прощу надписи "Шлюха"…

За моей спиной стали собираться обитательницы общежития. Появилось несколько магисс — похоже, Берта развила активную деятельность по привлечению внимания к произошедшему. Негромко переговаривались, и я слышала слова "разгром", "вторжение" и "нарушение всех правил".

Понадеявшись, что это относится не ко мне, добавила:

— Потому что я еще ни разу не была с мужчиной и не собираюсь этого делать, пока не полюблю кого-то всем сердцем. Тут вы совершили большую ошибку!

Кажется, я слишком сильно сжимала Иду, и та вся посерела, затем захрипела.

— Отпусти ее, Лиззабет, — мягко произнесла магисса Гваенивер. — Понимаю, ты рассержена. Я бы тоже рвала и метала. Но дальше уже мое дело, и я разберусь, обещаю!

На это я покачала головой.

— Не могу, магисса Гваенивер, потому что… Потому что…

Не выдержав, все же всхлипнула. Разжала магическую хватку, и Ида сипло задышала, схватившись за горло и обливаясь слезами. Фиона сползла по стеночке. Сжалась в комок, заскулила, словно обиженная собачонка, забормотав, что она не хотела… Не понимает, что на нее нашло.

Вернее, на них с Идой, потому что она не делала это сама.

Это были происки демонов, затмившие их разум! Вернее, во всем виноват проигрыш на отборе, и то, что принц Роланд на меня смотрит так, как никогда не смотрел ни на одну из них. Это нечестно, потому что я — нубрийская шваль и грязнокровка…

Ее заткнула уже магисса Гваендолин.

— Где Римс? — повернулась я к Фионе. — Что вы с ним сделали?

Девушки позади меня заохали и заволновались — моего хамелеончика в общежитии любили, подозреваю, куда больше его хозяйки.

— Он сбежал, — наконец, призналась Ида. И тут же зарыдала во весь голос. — Мы хотели выпустить его в саду, чтобы нубрийская гря…

— Прекрати! — вырвалось у магиссы Гваендолин. — Чтобы я такого больше не слышала. Или я вымою твой грязный рот с помощью магии, и ты уже вряд ли когда- нибудь сможешь сквернословить!

— Он укусил Иду и сбежал, — всхлипывая, добавила Фиона, — когда та его несла по лестнице…

— Где именно вы его упустили? На какой лестнице? — воскликнула я.

Потому что больше не слишком-то и злилась на этих… куриц. Ко мне вернулась надежда. Римс — трусливый и медлительный, и он… Он вряд ли побежит в сад, чтобы ловить осенних бабочек или же гоняться за мушками. Вернее, он вообще никуда не побежит. Вместо этого забьется в угол, будет сидеть и страдать, дожидаясь, когда я его спасу, а потом принесу кладбищенских червячков или же фруктов из столовой, поменяв воду и песочек в его клетке.

— Около винных погребов, в Центральном Крыле, — призналась Ида. — Мы с Фионой хотели пройти через черную лестницу, чтобы нас не заметил дежурный, а тут он как взбесился!..

— Взбесился? — не поверила я.

Потому что на Римса это было совсем не похоже. Взбеситься он не мог — за ним подобного не наблюдалось. Он был слишком доверчив, охотно шел на руки и любил, когда его гладили и почесывали, блаженно закрывая выпуклые, влажные глаза.

И никогда никому не причинял вреда. Если только неосторожно пролетевшим мимо него насекомым.

— Магисса Гваендолин… — начала я.

— Иди! — отозвалась она. — Иди и найди своего хамелеона, а с этими двумя я уж разберусь!.. Так разберусь, что они надолго меня запомнят! — ее голос не предвещал ничего хорошего ни Иде, ни Фионе.

И я пошла. Вернее, побежала, жалея, что пока еще не умею открывать порталы — это был приоритет Высших магов. Тогда я смогла бы очутиться в Центральном Крыле за долю секунды, а потом уже свернуть к черной лестнице, которая вела наружу мимо закрытых кладовых и входа в старые винные погреба. Наверное, там до сих пор стояли пузатые бутыли или же огромные дубовые бочки на радость некоторым магистрам, которые иногда "радовали" своих адептов утренним перегаром.

Именно там я надеялась найти Римса, возможно, забившегося как раз под одну из этих бочек.

Но пока что вместо портала мне пришлось проделать весь этот путь пешком. То есть, бегом.

Пару раз в коридорах я натыкалась на магистров, которые поздравляли меня с прохождением отбора, и я благодарила их уже на бегу. Кто-то в зеленой мантии с четвертого курса крикнул мне вслед: "Так держать, Лиз!", и я удивилась…

Неужели они знают мое имя? Неужели способны относиться к нубрийке по-человечески? Или же настолько воодушевлены приближающимися Играми, что им все равно, кто именно будет выступать за Академию Грейридж?!