Книга Лиесса. Свет новой надежды. Книга первая - Кристина Высоцкая

Деллиан, самый младший из найрионов, с удовольствием отпил густой напиток и возмущенно сказал:

– Это какая-то дикость – отдавать детей в такие детские дома! Неужели не нашлось никого, кто принял бы ребенка в семью?! Лишать детей индивидуальности – разве это правильно? Мы просто должны заменить девочке семью!

– Ну-у, несмотря на столь эмоциональные высказывания, Дел прав, – откидываясь на спинку удобного кресла, заявил Моддиар.

– Друзья, не забывайте, что мы ничего не знаем о мире Лиессы, – вмешался в обсуждение Аллариан. – Надо будет осторожно расспросить девочку, не раня ее. А пока все, что мы можем, – это уделить ей максимум нашей заботы и внимания. Но не забывайте и о других. Не стоит порождать зависть. Наши подопечные, конечно, дружны и помогают друг другу, но среди них тоже бывают ссоры. Не стоит провоцировать их на новые. Боюсь, этим мы только навредим девушке. Поэтому любая наша помощь ей должна быть ненавязчивой и по возможности незаметной.

– Ал прав, – кивнул Тейарин. – Единственное, что мы можем делать открыто, – это углубленно заниматься с ней, чтобы она с головой окунулась в учебу и не забивала свою очаровательную головку ненужными сомнениями.

– Значит, так и поступим. Тей, тогда сообщи Тоетте, что первые занятия Лиессы пройдут у тебя. О дальнейших планах на ее учебу решим после того, как она усвоит подробные сведения о нашем мире. Думаю, с общими ее уже ознакомил Тиэллин.

Закончив на этом обсуждение важнейшего на сегодня вопроса, они перешли к текущим делам, медленно потягивая нойри, не вызывавшего опьянения, а обладавшего лишь расслабляющим и успокаивающим действием.

Ближе к полуночи, попрощавшись с друзьями, Аллариан вошел в свои покои и устало опустился в стоявшее у камина кресло. Огонь весело потрескивал, заботливо разожженный невидимыми руками незримо присутствовавших в Цитадели слуг, которые являлись ее неотъемлемой частью, и освещал комнату мягким золотистым светом. А Аллариан вспоминал, как он сам впервые ступил на путь найриона.

Это было так давно… Сменились многие поколения людей, оставив в прошлом всех, кого он когда-то звал своей семьей; ушла за Грань любимая, подарившая ему трех сыновей, которыми он по праву гордился, да и сами сыновья давно покинули этот мир… О том, что он найрион, Аллариан узнал раньше, чем научился ходить. От того времени осталось лишь ощущение незримого тепла, которое дарил ему его Шейрри́л. С двухлетнего возраста они росли вместе. Кайэри каждое утро прилетал к дому его родителей, по счастливой случайности стоявшему на краю их поселения, и часами наблюдал за играми малыша. Впервые Стихия проявилась в нем, когда старший брат сломал руку, упав с необъезженного ладдира. Это произошло в пятилетнем возрасте. Аллариан помнил, как подбежал к двенадцатилетнему брату, стонавшему от боли сквозь закушенную губу, и сел рядом с ним, положив ладошки на его предплечье, от всей души желая, чтобы боль ушла, а рука не была сломана. Из-под его ладошек брызнул ослепительно-белый свет, а через несколько мгновений брат поднял на него изумленные глаза. Кость срослась, не оставив и следа от травмы. С тех пор он помогал всем, кто нуждался в помощи, интуитивно избегая лечить тех, с чьими бедами справиться еще не мог. Шейррил, как мог, учил его, делясь всем, что знали поколения его предков.

К десяти годам Аллариан покинул дом на своем кайэри, чтобы отправиться в Цитадель, принимавшую уже не первых найрани и найрионов. Кто построил ее, каким силам она служила, – эти вопросы навеки остались без ответа. Но дух Цитадели принял однажды пришедших в нее, и она стала их оплотом. Обладая своей, особенной жизнью на уровне, достаточном, чтобы уловить потребности живших в Цитадели, но не потакать их чрезмерным желаниям, дух заботился о них при помощи незримых слуг. Кто они, из какого мира или с какой грани существования, было неизвестно. Да и важно ли это, если Цитадель уже тысячи лет верно оберегала их? И ей отвечали взаимностью, храня от разрушений, неизбежных с течением времени.

Аллариан вспомнил, как Шейррил опустил его на краю уступа перед длинным мостом и оставил, сказав, что этот путь он должен пройти один, иначе Цитадель не примет его. Испуганным мальчиком он вступил на этот мост, чтобы пройти предназначенное. Первым испытанием была раненая пайарна – крупное хищное животное, способное разодрать его одним ударом лапы с мощными когтями. Ее бок был разорван, виднелись белые ребра. Не обращая внимания на страх, Аллариан склонился над ней и прижал к ране ладони, исцеляя ее. Спустя несколько мгновений, вскочив на лапы и рыкнув на мальчика, пайарна унеслась прочь длинными грациозными прыжками, похожая на черную молнию. Это не было миражом… Вторым испытанием стала слепота. Внезапно весь мир исчез перед его глазами, погрузившись во мрак. Аллариан помнил панику, захлестнувшую его в тот момент. Его вывела слепящая нить связи с Шейррилом, прогнав страшную иллюзию… Третье и последнее испытание… испытание веры… Внезапно оказавшись на лесной поляне, Аллариан увидел беспомощного младенца, к которому подкрадывался голодный волк. Не раздумывая, он бросился ему наперерез и закрыл малыша своим телом, мгновением позже почувствовав, как клыки вонзились ему в ногу… Самопожертвование. В этом был смысл последнего испытания. Научиться жертвовать собой, когда другого выхода нет. Мираж исчез спустя несколько мгновений боли, но плач того ребенка до сих пор звучит в душе как клеймо.

Ни одна из най`рани никогда ранее не подвергалась столь жестоким испытаниям, только най`рионам, от решимости которых зависили чужие жизни, было суждено познать боль и страх на последнем этапе пути. Почему же Цитадель провела Лиессу через столь страшные муки? Неужели все дело в том, что она иная? Или в этом есть какой-то другой, неведомый им смысл? Будут ли ответы на все эти вопросы?

Аллариан вздохнул и поднялся с кресла, понимая, что размышления бесполезны, а завтра предстоит новый, полный шума и суеты день. Он ласково провел ладонью по стене, ощутив легкую ответную волну дрожи, – так дух Цитадели прореагировал на тепло, обращенное к нему, – и отправился в постель…

Глава 12

Утром Лиессу разбудил стук в дверь. Девушка встала и, зевая, отправилась открывать. На пороге была Теа с подносом, на котором стояла тарелка с кашей и большая чашка какого-то ароматного отвара. На квадратной салфетке лежала пара булочек да деревянная ложка.

– Я так и думала, что ты проспишь завтрак! Поэтому и захватила его с собой. Скорей умывайся и принимайся за еду. Сегодня у тебя первое занятие с Тейарином, не стоит опаздывать.

Ли, шлепая босыми ногами, отправилась в купальню, бросив через плечо:

– Я быстро, а ты устраивайся, где хочешь, – и скрылась за дверью в спальню, на ходу окликнув кайэри: «Лин, мы проспали! Я совсем забыла о занятиях».

«Ох! Извини меня, я вчера так устал, что не попросил разбудить тебя вовремя. Из-за меня ты не успела позавтракать», – огорченно отозвался дракон.