Книга Русский брат. Земляк - Андрей Воронин

Белозерскому повязали фартук, вручили белые перчатки и простой мастерок подмастерья. Торжественная церемония приема закончилась.

* * *

— Сколько лет вы знакомы? — спросил врач.

— Три месяца.

— Это несерьезно, молодой человек — ну что вы в состоянии о ней рассказать. Заочный диагноз — чистое шарлатанство. Если бы сюда по крайней мере явился ее отец.

— Он никогда этого не сделает.

— Так чего вы от меня хотите? Насколько я понял, у вашей жены существует определенная предрасположенность в сексуальном плане. Она, безусловно, сформировалась не сегодня и не вчера, а в раннем детстве. Но весь вопрос в причине. Физиология, гормональный баланс, воспитание или распределение ролей в семье? В каждом случае лечение будет особым.

В кабинете психиатра не было ничего лишнего. Стол, стул для хозяина, кресло для пациента. В углу раковина, вафельное полотенце на крючке. Толстяк в белом накрахмаленном халате недовольно топорщил усы. Но давать от ворот поворот человеку, который мог щедро расплатиться, тоже не хотелось.

Решив, что он достаточно набил себе цену, врач тщательно вымыл руки, медленно вытер их полотенцем и задал первый конкретный вопрос:

— Вы рассказали все, что знаете?

— Кроме имен и фамилий, — уверенно ответил Алексей.

— Не рассказывала ли вам жена о своем опыте близости с мужчинами?

— Если верить ей, его просто не было.

— А вы ей верите?

— Да. Мне даже трудно представить ее в постели с мужчиной.

— Возможно это случилось против ее воли, в детстве… Она не рассказывала вам о своих снах?

— Она плохо их помнит. Часто видит себя со стороны. Причем лицо неопределенное, расплывчатое.

— Что и следовало ожидать. Ваша жена не идентифицирует себя с той женщиной, которой является на самом деле. Дайте-ка еще раз фотографию. Я понимаю: это все равно, что назвать фамилию. Не волнуйтесь — людей с патологической сексуальностью гораздо больше, чем вы думаете. Если я стану держать в голове все лица, она превратится в затоваренный склад.

Алексей протянул несколько фотографий, снятых «Полароидом» на карибском курорте: пляж, карнавал на улицах города.

— Со вторичными половыми признаками все в полном порядке. Да, похоже, дело в психической травме. Возможно она была настолько сильной, что оказалась вытесненной в подсознание. Попросту говоря, ваша жена забыла о ней, потому что не хотела помнить. Обратите внимание на места, предметы, слова, которые вызывают у нее резко отрицательную реакцию. Ключ где-то там. Только не форсируйте событий, действуйте исподволь, осторожно. То, что лежит на дне, должно всплыть как бы само собой.

Алексей уже отчаялся услышать от толстяка что-то путное, но теперь вырисовалась некоторая перспектива.

— Попробую, — он протянул человеку в белом халате щедрый гонорар.

— Держите меня в курсе, — порекомендовал врач, окончательно оттаяв. — Заходите. Звоните в любое время. Нашим девизом на ближайшее время станет «Терпение и настойчивость».

Глава двенадцатая. Последние новости из фонда

Каллистратов решил рискнуть. А поскольку не имело смысла рисковать наполовину, он выдал фээсбэшнику все, что знал.

— Мое начальство, похоже, само практикует в колдовской секте, — покачал головой Левченко. — Феноменальная интуиция. Как они догадались, что это дело по моей части?

— Что мне говорить на допросах — прикусить язык?

— Прикусить язык не получится. О первой встрече придется упомянуть — кто-нибудь из соседей обязательно заложит. В каждом втором из таких частных домиков сидит старая бабка, которая сутками глядит в окно.

— Но что-то ведь должно было быть сказано. Человека зачем-то приглашают.

— На первой встрече обычно присматриваются. Объясните, что ее интересовали обстоятельства убийства отца — вы ведь были в числе первых свидетелей. Договорились встретиться назавтра. Она обещала рассказать о людях, которых подозревает. Но не успела. Отчасти это соответствует действительности. О масонстве и фонде инвалидов никому ни слова. В противном случае я в самом деле не смогу гарантировать вашу безопасность.

— Почему она решила поделиться именно со мной? Не понимаю.

— Судя по всему, ей не хватало настоящих друзей. Тех, кому можно верить. Она торопилась и не нашла лучшей кандидатуры. Все-таки журналист. Журналистам люди почему-то доверяют.

Выйдя из камеры, Левченко вернулся на рабочее место и срочно затребовал материалы по фонду. Один из самых молодых, но уже здорово раскручен. Основанный в начале 1997 года для реабилитации военнослужащих — инвалидов чеченской войны, он, что называется, «попал в колею».

Получили от правительства те самые налоговые льготы, которых лишили «афганцев». Разумно распорядились первой волной щедрых пожертвований — не проели, а пустили в дело. Создали несколько дочерних фирм, купили землю под строительство оздоровительного центра, провели съезд ветеранов чеченской войны. Удалось быстро наладить отношения с церковью, со столичной мэрией.

Последние известия из фонда подтверждали слова Лины в пересказе Каллистратова. Были назначены перевыборы председателя, потом их отложили на три недели.

Любченко взглянул на часы — 15:45. Поздновато. Он нашел телефонные номера фонда в справочнике, поднял трубку, но в последний момент передумал. Майор страшно не любил вести разговоры по телефоны. Сам не знал почему — мнительность по поводу вездесущих жучков или просто желание видеть собеседника, его реакцию.

Он достал из шкафа костюм горчичного цвета, яркий галстук. Заехал на своем раздолбанном «Фольксвагене» к знакомому директору фирмы, попросил «Сааб» с водителем на пару часов.

— У тебя даже походка другая в этом костюме, — заметил бизнесмен. — Покруче, чем у меня.

— Осталось раскошелиться на соответствующие сигареты.

— Да, твои с этим пиджачком не катят.

В половине пятого коренастый человек в костюме горчичного цвета размашистой походкой вошел в приемную.

— Самохина нет, — не поднимая головы, известила секретарша.

— Какая неудача. Вот что значит являться без звонка. Может быть мы и без него обойдемся. Дайте-ка ваши реквизиты.

— Хотите перевести деньги на счет?

— Вообще-то я собирался сперва перекинуться словом с вашим шефом. Поинтересоваться, куда вы их пустите.

Секретарша смотрела на Левченко так, словно он с неба свалился. Майор про себя отметил председательский вкус: даже не видя ног, можно было поручиться за их стройность. В комплект к таким волосам и коже Бог не мог не отжалеть соответствующих конечностей.

— Вы собираетесь сделать пожертвование? — еще раз переспросила секретарша.