Книга Учись слушать. Серфинг на радиоволне - Марина Москвина

Я ему позвонила, он пригласил нас в гости. Мы и Собакина собирались взять с собой, но в последний момент Тим занервничал, яростно ополчился на энергетические сгустки и, распалившись, бросил мне в лицо, что все эти гуманоиды – типичная дьявольщина. Я предложила Тиму остаться в гостинице. Собакин расстроился, обиделся, выпил лишнего и жалобно бормотал:

– На кого ж вы меня покидаете? Ладно, черт с вами, я тоже иду и буду молчать как рыба.

В общем, вел себя крайне противоречиво. Мы побоялись с ним связываться, вдруг в нем взыграет? Дружба дружбой, а решили его не брать. Чтобы он не нервировал воронежского ученого своим мятежным состоянием духа.

Был темный вечер. В Воронеже падал снег, а там такие ветлы старые на улицах растут. Особенно мне этот город запомнился памятниками писателям: как по дороге шагает золотой Андрей Платонов – полы пальто развеваются, чувствуется, что сильный ветер дует ему в лицо. Или Иван Сергеевич Бунин в натуральную величину, без всякого пьедестала, сидящий на кресле в парке, а рядом – неподдельный ирландский сеттер…

Кажется, мы заехали на окраину города. Здесь встретили нас уже не ветлы, а высоченные южные пирамидальные тополя. Снег повалил густыми хлопьями. Мы подняли головы и стали глядеть вверх, прищурившись, чтоб снегом не залепило глаза: сквозь облака просвечивали крупные голубые звезды. Их почти задевали, раскачиваясь на ветру, сверх всякой меры взмывшие ввысь обледенелые тополиные ветки.

Ни одна лампочка не горела в подъезде блочной пятиэтажки, зато на пятом этаже в потоке электрического света возник сам Генрих Силанов. Заблаговременно – без стука и звонка! (А то есть анекдот: тук-тук-тук! – стучатся к ясновидящей. А ясновидящая: «…КТО-О ТАМ?»)

Силанов был точно такой, как на фотографии в журнале, – глаз-алмаз, пронизывающий пространство, как рентген.

Мы с Ольгой купили большую коробку конфет – чернослив в шоколаде с миндальным орехом внутри. Генрих Михайлович усадил нас на кухне чай пить и давай рассказывать, как начинал охоту за НЛО с обычным фотоаппаратом и сколько у него возникало досадных недоразумений:

– То я встречал на снимках предметы, которых не видел в натуре, то наоборот – зримый объект, потрясающий воображение, ни на фотографию, ни на негатив почему-то не попадал!

В один прекрасный день Силанов понял: диапазон чувствительности глаза не совпадает с диапазоном объектива. Чтобы расширить оптические возможности в ультрафиолетовую часть спектра, он взялся выплавлять линзы из речного кварцевого песка и шлифовать их вручную, как триста лет назад Исаак Ньютон.

Мы с Ольгой наперебой восхищались проницательностью Генриха Михайловича. Поэтому тоже ему понравились. Особенно Ольга. Силанов прямо глаз с нее не сводил. Хотя я снимала его на видеокамеру и требовала смотреть в объектив.

Вообще я намеревалась сделать заодно и фильм про Новохоперскую аномальную зону – там вдоль реки на сотни километров с юга на север тянется тектонический разлом, так называемая геопатогенная зона, очень привлекательная для «летающих тарелок». В этом смысле Воронежская область не менее интересная, чем Памир. Думала, поеду летом с Генрихом Силановым в экспедицию, вступлю в контакт с неведомыми мирами. У меня уже и сценарную заявку на телевидении приняли (правда, потом отказали, мотивируя тем, что в стране не хватает средств даже на фильмы о хорошо заметных явлениях, а уж о невидимых – и подавно).

Два часа подряд Силанов демонстрировал нам фотографии диковинных звездолетов и портреты пришельцев крупным планом, которые наснимал своим аппаратом.

– Так это «наши» или «варяги» с других планет? – спрашивала я.

– Ни то ни другое, – отвечал Генрих Михайлович, – ОНИ не тратят на перемещение сотни тысяч лет, которые пришлось бы израсходовать нам, соберись мы на другие планеты. НЛО овладели временем и пространством. Судя по моим наблюдениям, они «прокалывают» пространство и мгновенно проникают в наш мир. Пожалуйста – над лесом появляется НЛО. Глазами я его не вижу. Но вдруг зашкалил магнитометр. Я схватил аппарат и неожиданно снял момент проникновения, тот самый «прокол». Обратите внимание, вокруг объекта пространство деформировалось. Как от камня, брошенного в воду, расходятся круги. Прямо волны разбегаются по картинке. Мы не знаем, какую энергию они используют, чтобы так возбудить пространство, деформировать, «проколоть» и очутиться здесь. Они, может, из будущего прилетают, понимаете? Зато мы видим, как у них происходит посадка, подзарядка. Этот НЛО я видел воочию, – рассказывал Генрих Михайлович. – Заметил яркие вспышки в небе. Сфотографировал – и, глядите, какой красавец сел на противоположном берегу Хопра! Плотно так сидит на земле, сам ярко светится, а ничего не освещает вокруг, не распространяет свет – в нашем понимании…

Порой их видно без всякой оптики. А иногда наоборот: снимаем красивый пейзаж и вдруг обнаруживаем на пленке – проявилось. Да просто чувствуешь: рядом что-то есть. Как это плазменное существо с человеческими очертаниями. Три метра ростом! При большом увеличении виден глаз и зуб, – говорил Силанов, явно любуясь прозрачным великаном, гордясь каждым зубом его и каждым глазом.

О! Парочка в скафандрах опускается с небес на землю. Они медленно приземляются вниз головой. Для них ведь не существует верха и низа.

А эти широкими шагами, деловой походкой шагают по воздуху над лесом – прочь от зависшего в небе аппарата. Три часа ночи. Яркая голубая вспышка – я снимаю. Загадочная фигура стоит у нас в лагере среди палаток и что-то темное держит в руке, похожее на чемодан.

– Командировочный, – вдруг подала голос Ольга, чем очень насмешила Генриха Михайловича.

– А этого симпатягу я называю снежным человеком. Он меня дважды провожал, – с нежностью вспоминал Генрих Михайлович. – Я отправился вечером на озеро Желтояр. Иду по лесной дороге, тишина, вижу боковым зрением: бесшумно – ни шороха, ни звука шагов, – громадная тень выплывает из-за дерева. Четырехметровая.

Фото Леонида Тишкова

Необычная фотография с тенью, как будто зависшей отдельно в лесу, хотя самого объекта, отбрасывающего тень, мы не видим. Кажется, что это коллаж или иллюстрация к сказке Евгения Шварца, когда тень отделилась от хозяина и зажила своей жизнью. Между тем столь уникальная фотография получилась благодаря отражению реальной тени от глади реки на закате. Такой эффект возможен в редчайшем случае: если в одной точке времени и пространства сойдутся несколько условий: фотограф стоит на низком берегу реки, за спиной у него заходит солнце, его тень падает на реку, и сама река вместе с тенью отражается на высоком противоположном берегу. Словом, в мире возможны любые чудеса, нужна только предпосылка, чтобы они возникли и проявились.

Я шел, не упуская его из виду. Он понял, что его заметили. Проводил до кромки леса и остановился. Я пересек поле, добрался до озера, посидел на берегу. И все мысли у меня, естественно, о нем. Как я пожалел, что не взял с собой камеру! Когда я возвращался, он меня встретил на том же месте и проводил обратно до лагеря. Было уже поздно, темно. А утром я отправился туда, где он ждал меня вчера, и снял наугад. Я уже не видел его. А на фотографии, обратите внимание, он стоит и смотрит прямо на меня. По всем приметам – снежный человек: остроконечная голова, покрыт шерстью. Видимо, такой тип гуманоидов.