Книга Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато

Вверх. Давай. Шагай. Вверх. Шагай. Еще.

Вверх. Устал. Давай.

Еще ступенька. Осталось триста шестьдесят две. Нет проблем. Вверх. Я где-то обронил свой щит. Бог с ним. Хоп. Хоп. Давай на четвереньках. Не думай о том, где взять силы, работай на результат.

Кровные Гарпии расталкивали старейшин, освобождая путь для Кох, всего в двух ступеньках впереди, вокруг летали искры, внизу выли собаки, с грохотом проваливались крыши в горящем квартале, сверху скатилось тело жреца в накидке, украшенной нефритовыми чешуйками, и, перевернувшись последний раз, тяжело шлепнулось на широкую площадку. Было крайне неудобно карабкаться на четвереньках с привязанной к правой кисти палицей. Потащил оружие другой рукой, но мои пальцы словно прилипли к рукояти. Я развязал ремни зубами, однако избавиться от палицы не удалось. Ну и фиг с ней. Нас накрыло волной горячего воздуха — ветер подул со стороны горящих зданий. Я поднялся еще на восемь ступенек. Наверху прозвучал голос 12 Каймана, который просил Кох притормозить немного. Она остановилась посредине лестницы. Мы с Хун Шоком обошли госпожу справа. Я мог бы протянуть руку и коснуться ее, но подоспели стражники, которые загородили свою повелительницу со всех сторон синими стеганками. Я лез вверх не останавливаясь. Четырнадцать ступеней. Еще восемь.

Уф.

Я оперся руками о липкую поверхность гипса и подтянулся, стараясь не оцарапать колени об острую кромку.

Четыре ступеньки.

Давай.

Две ступеньки. Уф. Ты полная развалюха, братишка, подумал я. Будь здесь Чакал, он бы сильно разозлился. У него были лучшие бицепсы в лиге, но всего несколько дней мучений превратили тренированного атлета в девяностовосьмифунтового слабака.

Еще одна ступенька.

Получилось. Еще одна.

Вышло. Отлично.

О-го-го.

Если вы посещали Теотиуакан, то знаете: чтобы подняться на пирамиду, нужно немало времени. Трудно будет даже тому, кто не тащит груз доспехов и оружия, не ослабел в сражении и от потери крови и не отбивается от врагов, которые нападают с верхних уровней. К тому же ступени сейчас были выше, чем в двадцать первом веке, после реконструкции. А я стал ниже ростом и находился на последнем издыхании.

Хватит, Джед, поторопись.

Эту лестницу построили не для того, чтобы по ней подниматься или спускаться. А для устрашения.

Еще ступень.

Получилось.

Еще одна. Лезь. Отлично. Уф.

Ого. Ni modo.[711]

Давай.

Но вот моя грудь уперлась в острый угол. Я соскользнул назад, колени прижались к подъему ступеньки.

Все, больше не могу. Дайте мне повисеть тут минутку. И как там у нас вообще дела? Я бросил взгляд вверх.

На лестнице в ряд могли поместиться человек двадцать, поэтому мы рассеялись и наступали широким фронтом. Передняя линия с 12 Кайманом во главе находилась всего в трех ступеньках от меня. Спускавшиеся с пирамиды служители храма тыкали в наших кровных парадными пиками, пытаясь скинуть их с лестницы. Но эти Пумы — в основном старики, облаченные в тяжелые праздничные одеяния с гигантскими головными уборами, которые они почему-то не сняли, — не представляли для нас серьезной угрозы. Их процессия растянулась на пять-шесть ступеней (то есть было их человек сто двадцать), а выше лестница оставалась практически пустой до самого теокалли.

12 Кайман пролаял приказ своим командирам, а те передали его кровным. Они медленно перестроились. Лучшие бойцы встали с левой стороны, те, кто послабее, — справа. Потом Кайман выдвинул левый фланг вперед ступеней на восемь, а воины на правой, южной, стороне чуть отступили, и в ходе этого маневра несколько человек заняли позицию посередине. Потом весь строй шагнул на две ступени вперед, прикрывая плечи щитами, врезаясь в расстроенные ряды старейшин Пумы. Кое-кто из них свалился вниз. Лишь мягкие шлепки известили нас о том, что тела долетели до устланной мертвецами площади.

Прозвучал другой приказ. Отряд поднялся еще на две ступени, еще с десяток недругов покатились вниз. Я понял, какой хитрый прием применил 12 Кайман: он построил авангард углом, и кровные в переднем ряду сметали щитами врагов — таким же образом рубанок врезается в дерево, снимая стружку с вершины.

Черт возьми, может, у нас и получится. Еще рывок вверх на две ступеньки.

А что происходит внизу?

Я знал, что оглядываться не следует, но все равно сделал это. И совершил ошибку.

Позади простиралась примерно треть лестницы. Я словно стоял над пропастью и внезапно поддался ее зову, потерял равновесие и начал соскальзывать со ступеней — оставалось отдаться на волю гравитации и… Все сразу станет легко и просто… Нет! Я вцепился своими искусственными ногтями в залитый кровью гипс.

Сверху доносились воинственные крики. Старейшины Пумы отступили к святилищу, они швыряли в нас камни, сталкивали мертвые тела. Запрыгала по ступеням крупная глыба, сбила с ног солдата в передней линии и остановилась рядом со мной. Дьявольщина. Если мы потеряем решимость и начнем откатываться назад, это конец. Тут один человек может определить ход событий. Кровные сомкнулись вокруг своего убитого товарища и опустили щиты. 12 Кайман приказал им развернуть их под углом к югу. Они подчинились, и падающие камни срикошетили. Наш отряд снова стал продвигаться вверх — по две ступеньки зараз, потом по четыре, потом по восемь. Меня, тяжело ступая, обходили воины Ядозуба. Они, наверное, думали, что я ранен. Кто-то наклонился ко мне, хотел помочь встать, но я отвел его руку. Все в порядке, братишка. Просто решил отдохнуть секундочку.

Я оперся лбом о край ступеньки. О-о-о. Только сейчас я заметил, что палица каким-то образом выпала из онемевшей руки. Я с трудом разжал сведенные пальцы и уперся ладонью в теплую поверхность ступеньки. А-а-а, благодать. Еще минутку. Приверженцы Сотрясателя обтекали меня с обеих сторон. Я смотрел на их ножные браслеты из конических ракушек, которые позвякивали, как колокольцы бубна. Куда девался Хун Шок? Где Дерьмо Броненосца? Сейчас я их найду…

Я закрыл глаза. Черт. От рассыпанного порошка у меня в глазах все еще прыгали идиотские пятна психоделического оранжевого цвета а-ля Тимоти Лири.[712]Я несколько раз глубоко вздохнул. В воздухе носился запах горелого жира, этакий аромат с дьявольского барбекю. Я инстинктивно осознавал: здесь место смерти, которое нужно покинуть как можно скорее. Но все же тут можно было дышать — дым сюда не доходил. Тащите к нам живность, подумал я. Амфибии чувствительны. Они могут задохнуться внизу.

На моем запястье сомкнулись чьи-то пальцы. Я с трудом приоткрыл один глаз и поднял голову.