Книга Пламя войны - Евгений Руд

и собрался встать. Только тут он посмотрел на себя.

— Может быть, следовало бы сначала одеться, если мне предстоит встреча с Первым лордом.

— И в самом деле, — с улыбкой сказал Стивенс, указывая на стоящий рядом с постелью стул.

Джефф нашел на нем свою уже выстиранную одежду и начал одеваться. Потом он посмотрел на сэра Стивенса и спросил:

— Сэр Стивенс. Не знаю… могу ли я спросить. Ваш брат…

Стивенс прервал его, подняв руку.

— Мой брат, — тихо, но твердо сказал он, — умер около двадцати лет назад. — Он покачал головой. — Могу добавить, Джефф, что твой друг Линялый, раб, в полном порядке. Он покрыл себя славой, помогая мне защищать лестницу.

— Помогая вам?

Стивенс кивнул, стараясь сохранять нейтральное выражение лица:

— Да. Какой-то идиот уже сочиняет об этом песню. Сэр Стивенс и его знаменитая оборона винтовой лестницы. Песню поют в винных заведениях и пивных. Это унизительно.

Джефф нахмурился.

— Но такая песня гораздо лучше песни об изувеченном рабе, — добавил Стивенс.

Джефф понизил голос до шепота:

— Но он ваш брат.

Стивенс поджал губы, бросил быстрый взгляд на Джеффа и ответил:

— Он знает, что делает. Едва ли у него это получилось бы, если бы болтуны трепали языками о его возвращении из могилы. — Он ногой подвинул сапоги Джеффу поближе к постели и едва слышно добавил: — И у него есть на то причины.

— Он вас любит, — продолжал Джефф. — Мысль о том, что вы плохо о нем подумаете, приводила его в ужас.

— И он был прав, — сказал Стивенс. — Если бы наша встреча состоялась при других обстоятельствах… — Он покачал головой. — Даже не знаю, что я мог бы сделать. — В его глазах появилось отсутствующее выражение. — Я очень долго его ненавидел, мальчик. За то, что он умер вместе с Септимусом, а я из-за своей ноги не был рядом с ними. И я не мог его простить за то, что он умер, оставив меня одного. Я должен был быть рядом с ними.

— А теперь? — спросил Джефф.

— Теперь… — Стивенс вздохнул. — Я не знаю, мальчик. Теперь у меня есть свое место в жизни. У меня есть долг. Теперь мне нет смысла его ненавидеть. — Его глаза сверкнули. — Клянусь великими астелами. Ты его видел? Величайший фехтовальщик всех времен, исключая разве что Септимуса. Впрочем, Рари и тогда мог себя сдерживать, чтобы не разочаровать принцепса.

В глазах Стивенса появилось отрешенное выражение, и он улыбнулся Джеффу.

— Долг? — спросил Джефф.

— Да, долг. Как и твои обязательства перед Первым лордом. Вставай, акад… — Тут Стивенс смолк, склонил голову набок и закончил, глядя на Джеффа: — Вставай, мужчина.

Джефф натянул сапоги и встал. На его губах играла улыбка.

— Сэр Стивенс, вам что-нибудь известно о моей тете? — спросил Джефф.

Лицо Стивенса стало задумчивым, и он направился вперед. Теперь его хромота стала еще более заметной.

— Мне сообщили, что она здорова и ей не угрожает опасность. Больше мне ничего не известно.

Джефф нахмурился.

— Ничего?

Стивенс пожал плечами.

— А как Макс, Кито?

— Я уверен, Гай ответит на все твои вопросы, Джефф. — Стивенс устало улыбнулся. — Сожалею, что вынужден так с тобой разговаривать. У меня приказ.

Джефф кивнул и нахмурился еще сильнее. Они вместе со Стивенсом направились в личные покои Первого лорда, и Джефф заметил, что количество стражников на всех постах утроено. Когда они подошли к гостиной Первого лорда, где он принимал посетителей, их впустил страж, а затем скрылся за занавеской в дальнем конце комнаты, где тихо с кем-то заговорил.

Затем страж вернулся, вышел из гостиной и закрыл за собой дверь. Джефф оглядел гостиную, обставленную довольно скромно для Первого лорда. Вся мебель была сделана из твердых пород дерева, доставленного из форцианских лесов на западном побережье. На стене висели картины — одна из них незаконченная. Джефф принялся их рассматривать. Простые идиллические пейзажи. Семья устроила пикник посреди поля. Лодка подняла паруса, чтобы устремиться в океанские дали, за ее кормой скрытый туманом город. И последняя — портрет молодого человека. Лицо было закончено, но художник успел изобразить лишь треть торса. Ниже оставался белый холст.

Джефф присмотрелся внимательнее. Молодой человек на портрете показался ему знакомым. Может быть, это Гай? Если добавить ему несколько десятков лет, то он вполне мог бы оказаться Первым лордом.

— Септимус, — послышался низкий голос Гая из-за спины Джеффа.

Джефф обернулся и увидел Первого лорда, выходящего из-за занавеси. Он был одет в свободную белую рубашку и черные облегающие штаны. Пугающая бледность исчезла, серо-голубые глаза были ясными и блестящими.

Однако его волосы стали совершенно белыми. Джефф склонил голову:

— Прошу прощения, сир?

— Портрет, — сказал Гай. — Это мой сын.

— Я вижу, — осторожно ответил Джефф. Он не знал, что следует говорить в таких ситуациях. — Он… не закончен.

Гай тряхнул головой:

— Верно. Ты видишь черную отметку