Книга Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е - Дмитрий Быков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ганька, уткнувшись головой, на корточках сидела возле печки, к ней подошел и заслонил ее Трофим Иваныч:
«Не я, не я, не я!» — хотела сказать Софья — так уже было однажды. Она вспомнила эту ночь и сейчас же поняла, что ей нужно сделать, в голове стало совсем бело, ясно. Она вскочила, стала в кровати на колени и закричала Трофиму Иванычу: «Это я, я! Она топила печку — я ударила ее топором…» — «Она без памяти… она сама не знает…» — начал Трофим Иваныч. «Молчи!» — крикнула Софья, он замолчал, из нее хлестали огромные волны и затопляли его, всех, все мгновенно затихло, были одни глаза. «Я — убила, — тяжело, прочно сказала Софья. — Я ударила ее топором. Она жила у нас, она жила с ним, я убила ее и хотела, чтобы у меня…» — «Она без ф-ф-фа-мя… без ф-фа-мяти», — губы у Трофима Иваныча тряслись, он не мог выговорить.
Софье стало страшно, что ей не поверят, она собрала все, что в ней еще оставалось, изо всех сил вспомнила и сказала: «Нет, я знаю. Я потом бросила топор под печку, он сейчас лежит там…»
Все кругом было белое, было очень тихо, как зимой. Трофим Иваныч молчал. Софья поняла, что ей поверили. Она медленно, как птица, опустилась на кровать. Теперь было все хорошо, блаженно, она была закончена, она вылилась вся.
Первым опомнился Трофим Иваныч. Он кинулся к Софье, вцепился в спинку кровати, чтобы удержать, не отпустить. «Померла!» — закричал он. Женщины соскакивали с постелей, подбегали, вытягивали головы. «Уходите, уходите! Ложитесь!» — махала на них сиделка, но они не уходили. Докторша подняла Софьину руку, подержала ее, потом сказала весело: «Спит».
Вечером белое стало чуть зеленоватым, как спокойная вода, и такое же за окнами было небо. Возле Софьиной постели опять стояла грудастая докторша, рядом с ней Трофим Иваныч и еще какой-то молодой, бритый, со шрамом на щеке — от шрама казалось, что ему все время больно, а он все-таки улыбается.
Докторша вынула трубочку, послушала сердце. Софьино сердце билось ровно, спокойно, и так же она дышала. «Так-так-так… — Докторша на секунду задумалась. — А ведь выживет, ей-богу, выживет!» Она сняла пенсне, глаза у нее стали как у детей, когда они смотрят на огонь.
«Ну что же, начнем!» — сказал бритый молодой человек и вынул бумагу, ему было больно, но он улыбался шрамом. «Нет, уж пусть спит, нельзя, — сказала докторша. — Придется вам, товарищ дорогой, завтра приехать». — «Хорошо. Мне все равно». — «А ей уж и подавно все равно, теперь что хотите с ней делайте!» Пенсне у докторши блестело; молодой человек, улыбаясь сквозь боль, вышел.
Докторша все еще стояла и смотрела на женщину. Она спала, дышала ровно, тихо, блаженно, губы у нее были широко раскрыты.
1929
Глеб Алексеев (настоящая фамилия Чарноцкий, 1892–1938). Участник Первой мировой войны. В 1921 году эмигрировал, в 1923-м вернулся, в 1938-м расстрелян. Автор авантюрного романа «Подземная Москва» о поисках библиотеки Ивана Грозного, ряда выдающихся психологических рассказов о молодежи двадцатых, нескольких сатирических повестей о нэпе. О романе «Тени стоящего впереди» критик Марк Слоним писал: «Попытки автора дать не только картину современного кризиса семьи и половых отношений, но и подвести под нее какую-то обобщающую мысль, нарисовать пути, по которым в будущем пойдет освобождение любви, окончились полным крахом». В оправдание Алексеева — чей роман, кстати, вполне заслуживает переиздания, — можно заметить, что освобождение любви и преодоление кризиса семьи закончились тем же самым.
Рассказ «Дунькино счастье» печатается по: Алексеев Г. В. Дунькино счастье. М., Акц. Изд. О-во «Огонек», 1928. Рассказ «Дело о трупе» печатается по: «Красная новь». 1925. № 10.
Осип Брик (1888–1945) — по определению Романа Якобсона, умнейший человек из всех, кого он знал; филолог-самоучка, основатель ОПОЯЗа, оставивший, однако, не более ста страниц теоретических работ. Рано понял, что после революции чем меньше светишься, тем лучше. Был своего рода серым кардиналом ЛЕФа, автором терминов «социальный заказ» и «литература факта», несомненным главой тройственной семьи, состоявшей из него, его жены Лили и Маяковского (периодически в семью входили новые ухажеры Лили). Прозу писать не умел совершенно, да и не стремился, но точно понимал, о чем сейчас надо писать. Повесть «Не попутчица» (1923) тому подтверждение. Конфигурацию «семьи втроем» заимствовал из своего любимого романа «Что делать» Н. Чернышевского, как, впрочем, и Ленин, тоже проницательный критик и влиятельный публицист.
Повесть «Не попутчица» печатается по: Брик О. М. Не попутчица. М. — Пг., Госиздат, 1923.
Николай Вигилянский (1903–1977) — советский прозаик, происходил из семьи священнослужителей. Как сообщает Олеся Николаева (поэт, жена его сына, Владимира Вигилянского), «стал писателем и журналистом, сидел в лагере, вышел по бериевской амнистии, был поражен в правах, поселился в провинции, где чем только не занимался — был даже учителем танцев». Жена — Инна Варламова (Клавдия Ландау), прозаик и диссидент; дочь — филолог Евгения Вигилянская, автор одной из лучших работ о языке Андрея Платонова и любимый преподаватель составителя на журфаке МГУ.
Борис Галин (настоящая фамилия Рогалин, 1904–1983) — советский писатель, журналист, во время войны корреспондент «Красной звезды», лауреат Сталинской премии за книги очерков «В Донбассе» (1946) и «В одном населенном пункте» (1947).
Рассказы «Первая любовь» и «Пропивают помои» печатаются по: Вигилянский Н., Галин Б. В каморках. М., Молодая гвардия, 1929.
Лев Гумилевский (1890–1976) — беллетрист двадцатых годов, мемуарист, друг Андрея Платонова. Автор многих научно-художественных биографий для серии «ЖЗЛ и юношества». После 1929 года о современности не писал. Повесть «Собачий переулок» подверглась разгрому за «натуралистическое изображение любви и быта молодежи» отчасти, пожалуй, заслуженному, но нельзя не отметить, что книга адекватна материалу. Во всяком случае, читать Гумилевского — большое удовольствие, которое доставляет подчас и литература не самой высокой пробы.
Главы из романа «Игра любовь» печатаются по: Гумилевский Л. И. Игра в любовь. М., Гелеос, 2001.
Главы из романа «Собачий переулок» печатаются по: Собачий переулок. М., Современный писатель, 1993.
Леонид Добычин (1894–1936?) — первый из авторов этого сборника, чья дата смерти не точна. Отец русского минимализма, направления, в котором сегодня успешно работают Анатолий Гаврилов и Дмитрий Данилов. Автор двух сборников рассказов, повестей «Город Эн» и «Шуркина родня». Бесследно исчез после разгромного собрания 25 марта 1936 года в Ленинградском союзе писателей «О борьбе с формализмом». Был неподтвержденный слух, что утопился, возможно умудрился затеряться. Рассказ «Встречи с Лиз» печатается по: Добычин Л. И. Город Эн. М., Эксмо, 2007.
Николай Заболоцкий (1903–1958) — великий советский поэт, один из создателей «ОБЭРИУ», автор главного сборника стихов о нэпе «Столбцы», где в классическую форму закован хаос ленинградского внутреннего двора второй половины двадцатых, поэмы «Торжество земледелия», вызвавшей волну травли в печати. В 1938 году был арестован и отправлен в лагерь. С 1944 — на поселении в Караганде, куда к нему приехала жена с детьми. В 1946-м вышел, стал жить в Москве, пережил уход жены к Василию Гроссману и умер от инфаркта через месяц после ее возвращения.
