Книга Между - Альвдис Н. Рутиэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня я не верю, что на это способен человек.
А ведь когда-то и я был таким…
В Ирландии – как давно это было! две, три жизни назад… – я ловил каждое прикосновение королевской дочери, но мне легко было молчать о своем чувстве: ведь она была суженой моего дяди.
Тогда я звал его отцом.
Тогда я видел в ней только его жену.
Тогда мысль овладеть ее телом мне показалась бы святотатством.
Тогда мне было легко молчать о своей любви.
А потом… море, безветрие, и – проклятый напиток, толкнувший нас на безумие.
Что нам дала эта любовь, кроме горя?!
Меня она лишила отца. Лишила королевства, которому я был готов служить до последней капли крови. Обратила в ничто всё, что я сделал для Корнуолла. Я теперь, при всей моей славе, – бездомный бродяга.
Да и Эссилт пришлось не легче.
Если бы этой любви не было в нашей жизни! Если бы мы не пили из проклятой чаши!
Если бы я смог отвезти Эссилт дяде, как должен был!!
– Так вот каково твое самое заветное желание, – улыбнулся Бендигейд Вран.
Стол с яствами исчез. Перед ними на высоком камне стояла золотая чаша, покрытая сложнейшей вязью орнамента.
За окнами уже стемнело, но зала была полна мягкого золотистого света от Котла Мудрости.
– Смотри, – сказал Вран.
Друст взглянул внутрь.
Котел был полон чистейшей воды, сквозь которую можно было различить чеканный узор на стенках.
– Смотри внимательнее, – молвил Увечный Король.
Рисунок смешался, и Друст увидел корабль, бегущий по морю. Штиль, невеста короля Корнуолла дремлет в шатре, Друст стоит на носу… Снова ветер, потом – вдали берега Прайдена, Тинтагел, Марх встречает их в гавани, Друст подает руку Эссилт и ведет ее к будущему мужу… И между невестой Короля и его племянником нет ничего, что им пришлось бы таить от своего повелителя.
– Так?! – гремит вопрос Врана.
– Да! – кричит в ответ Друст.
И – ослепительное золотое сияние. Зажмуриваешься, чтобы не ослепнуть.
Сархад, тяжело переведя дыхание, берет из воздуха чашу с медом и, подумав, вкладывает ее в руку Друста: тот потрясен настолько, что не догадается попросить о глотке крепкого хмеля.
Тот глотает содержимое, не очень понимая, что делает, и приходит в себя только от того, что хмельной мед обжигает ему горло.
– Что это было? – спрашивает он.
– Ты о чем? – Сархад пьет не спеша. – О Котле или о видении?
– О видении.
– Твоя мечта. Теперь она сбудется… когда-нибудь.
– Не совсем так, – Вран тоже пьет, причем на этот раз – прямо из горла древнего уродливого кувшина. – Теперь она сможет сбыться.
– Что это значит?
– Ты должен будешь снова привезти Эссилт Марху. И только от тебя будет зависеть, сумеешь ты это сделать или нет.
– Даже Котел Керидвен не может изменить прошлого, Друст, – говорит Сархад. – Но в будущем…
– Я понял. Спасибо вам.
– Нам-то за что? – улыбается Вран. – Ты смог миновать Стража – а до тебя это удалось лишь двоим. Ты смог назвать такое желание, которое Котел Керидвен исполнил. Ты всё сделал сам.
– Мы просто рядом стояли, – не без ехидства добавляет Сархад.
* * *
Затих топот копыт коня Друста, двое Воронов остались в башне одни.
Бендигейд Вран медленно дохромал до своего трона, сел, перевел дыхание от боли. Сархад встал рядом, опираясь о высокую спинку кресла. Спросил:
– Доволен, мой Король?
Вран устало кивнул. Потом проговорил:
– Послушай, Вороненок…
– Да?
– Я в долгу перед тобой. И не я один – весь Прайден.
– О чем ты? Это я…
– Не спорь! Если зовешь меня своим Королем – изволь внимать безмолвно и с почтением.
В ответ Сархад скорчил гримасу – она, конечно, была безмолвной, но почтительной ее никак нельзя было назвать.
– Так вот. Твоя служба Стражем заслуживает награды. Ты дал всем людям найти путь к их заветной мечте – но сам, каждый день видя Котел Керидвен, лишен права просить о сокровенном: ты не человек. Но человек – я. И я могу подойти к Котлу с твоей просьбой. Назови ее.
– Но, Вран…
– Считай это решением своего Короля, которому обязан повиноваться.
– Спасибо… – выдохнул Мастер.
– Итак? Самое заветное и самое невозможное?
Сархад, глядя в никуда, ответил:
– Провести вечность вместе с Эссилт. О ее любви не прошу: это либо невозможно, либо… я добьюсь сам. Но – быть рука в руке, в спокойном и теплом счастье. Не видеть испуга в ее взгляде, когда я дотрагиваюсь до нее. Не ощущать преграды между нами. Другом, возлюбленным, мужем – неважно, но – всегда рядом.
– Хорошо.
Вран с усилием встал, пошел к Котлу.
Неужели? Неужели сбудется то, о чем я и мечтать не смел?
Знаю, что не сейчас. Знаю, что не скоро.
Мне никогда не понять Галахада, я не такой, как Гвальхмаи и Друст, – но не меньше этих двоих я достоин исполнения моей мечты. Как-никак я первым пришел к Котлу Керидвен, я проложил для них всех этот путь. Даже для святоши-Галахада, искренне считающего меня то ли бесом, то ли вообще несуществующим.
Моя награда – заслужена.
Что же не так?
От чего у меня такое чувство, будто происходит что-то неправильное?
Будто я совершаю чудовищную, недопустимую ошибку?
Великий Ворон подходит к Котлу, кладет руки на его золотые бока, покрытые чеканным рисунком.
Золото Котла медленно начинает светиться…
– Стой! – неожиданно для себя крикнул Сархад.
Враг отдернул руки, сияние померкло.
– Что случилось?
– Ты… ведь желание будет исполнено только одно, а у тебя есть свое!
– Мое?
О чем мечтает Увечный Король? Нетрудно сказать.
Да и угадать нетрудно.
О том, чтобы зажила вечно кровоточащая рана.
Рана, которую я получил в Ирландии, когда надеялся достичь мира меж Прайденом и Эрином.
Стремясь к миру, я получил войну, которой так хотел избежать.
С той поры прошли века… война иногда затихала, но не прекращается. И пока Остров Могущества и Остров Чародейства – враги, этой ране не зажить.
