Книга Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

— Те двое охранников, которые стоят на входе этого заведения, разве они не репликанты? — осторожно продолжил полковник, чуть сбавив тон.

Чжэн, положив палочки на стол, громко рассмеялся, привлекая к себе со стороны слишком много, по мнению полковника, внимания.

— Уэйн Орокин! — вскричал Шао, раскинув руки в стороны. — Неужели вы думаете, что…

— Вам не кажется, что вы слишком громко делитесь своими маленькими тайнами? — прервал его полковник, оглядывая зал с посетителями — некоторые из них уже начали обращать внимание на вызывающее поведение молодого человека.

Но тут произошло нечто, отчего полковник почувствовал себя весьма неуютно. Чжэн, подобно дирижеру, сделал взмах руками, после чего весь зал встал. Женщины, мужчины, старики и дети, сидящие в этом странном заведении, одновременно поднялись со своих мест, после чего последовали к возвышению, на котором находился Орокин и его визави. Спустились даже те, кто сидел на втором этаже двухъярусного зала. Молчаливые посетители заведения, окружив центральный помост, вели себя как обычные люди: переглядывались между собой, выражали различные эмоции, а дети, выглядывающие из — за родителей, играли, показывая друг другу какие — то знаки с помощью пальцев рук.

— Не может быть… — выдохнул Орокин, пытаясь оценить своё положение среди такого большого количества репликантов.

— Может, Уэйн Орокин… — Шао опустил руки, и толпа в тот же миг разошлась обратно по своим местам. — Вы, между прочим, живой свидетель этому…

— Но, насколько я понимаю, для репликации нужны живые люди, — полковник посмотрел на детей, бегающих в зале. — Вы не находите, мистер Чжэн, что это несколько не этично…

— Если со времени смерти человека не прошло двенадцати часов, то такой материал вполне годен для процедуры репликации. Основное, что требуется, это наличие живых клеток кожного покрова, которые продолжат жить на особом синтетическом материале андроидов — репликантов… Хотя, признаться честно, некоторые экземпляры подверглись прижизненной процедуре, как те два близнеца, осуждённые на смертную казнь за ряд тяжелейших преступлений…

Молодой человек отпил из пиалы.

— Этичность… — продолжил он, усмехаясь. — Уэйн Орокин, цивилизации человеческого вида, как и порожденной им этике, осталось не так уж много, чтобы окончательно превратиться в археологический культурный слой на планете, климат которой в ближайшие двести лет изменится настолько, что столкновение Земли с метеоритом покажется вам лёгкой разминкой. Даже окончательное истощение некоторых видов ресурсов в ближайшие пятьдесят лет будет для вас ещё благоприятным периодом по сравнению с тем, что последует за стремительным увеличением температуры этой планеты…

— Вас? — перебил полковник.

Чжэн, прервавшись, ничего не сказал, но посмотрел на Орокина с лёгким оттенком непонимания.

— Вы сказали «вас»? Вы не относите себя к людям, потому что вы репликант? Просто у меня в голове не вяжется ваш возраст и тот объём заслуг, в которых я, поверьте, — Орокин обвёл взором зал, — нисколько не сомневаюсь…

Молодой человек улыбнулся, кивнув головой.

— В каком — то смысле скорее да, чем нет. Добавьте в своё сознание технологию, дарующую потенциально бесконечную жизнь, — произнёс Чжэн, явно намекая на то, что именно он обладает этой тайной. — Нет, конечно же, бессмертие не в том понимании, что я не могу умереть. Я смертен, как и вы, Уэйн Орокин, но я обладаю возможностью менять своё биологическое тело, перенося своё сознанье на чистый, выросший в пробирке мозг. Моя память наполнена живыми картинами тех далёких дней, о которых сейчас принято говорить как об истории… Я помню последние дни Паноптикума, где цивилизованное общество доживало последние дни, даже не подозревая, что вскоре будет отброшено в своём развитии назад в результате планетарной катастрофы… Я был одним из первых, кто спустился в наспех подготовленный ковчег в холодном сентябре 2218 года…

Сказанное настолько ошеломило полковника, что он, откинувшись на подушки, взялся за голову двумя руками. Орокин никак не мог поверить в то, что перед ним человек… или, вернее, человеческое сознание, которому, как минимум, более пяти сотен лет! Чжэн, как ни в чём не бывало, принялся доедать пищу, ловко управляясь палочками.

— Допустим, это так, — промолвил полковник, как только молодой человек окончил трапезу. — Тогда получается, что Верховный Совет лишь фикция?

— Верховный Совет всего лишь кучка репликантов, которых посадил туда я. Дело в том, что кандидатуры в Совет отбираются из членов Университета по совокупности критериев, определяющих их индивидуальный вклад в научную деятельность. Все свои научные достижения я выдаю под личностями репликантов, что позволяет им набирать наибольшее количество балов и быть избранными в Совет. Фактически, Верховный Совет — это я, Уэйн Орокин. То, что вы видели — спектакль, разыгранный антропоморфными роботами лишь в тех целях, чтобы не создавать лишнюю шумиху и панику вокруг орбитального оружия… — договорив, Шао размял рукой шею.

— Но почему вы скрываетесь от людей, словно преступник? — немного погодя, промолвил полковник.

— Люди не готовы принять меня таким, какой я есть, Уэйн Орокин, — усмехнулся Чжэн. — Им сразу же захочется вкусить плод бессмертия, а это ставит под угрозу развитие человеческой цивилизации. Вашему мышлению присуща косность, поэтому именно сменяемость поколений даёт цивилизации ту пластичность и динамизм, присущий человеческой культуре. Репликанты являются моим продолжением, позволяя мне присутствовать во многих местах одновременно и влиять на события, не выдавая себя. Они — это маленькая часть социума Хуанди, которая в целях конспирации живёт семьями и взаимодействует с органическим миром, но предпочитает общество себе подобных, чтобы свести контакты с людьми к необходимому минимуму…

— А разные сканирующие системы? Электронные базы данных и прочее? — удивился полковник. — Ни разу не было никаких инцидентов?

— Инциденты? Как не были, бывали. Меня даже пытались шантажировать… вон те, трое «хакеров — детективов», чьи носы залезли не в те файловые папки, — Шао показал куда-то в зал, после чего нажал на кнопку электронного мундштука. — Не забывайте, Уэйн Орокин, что систему жизнеобеспечения города контролирует «Улей» — мощнейший компьютер, созданный моим гением. Он всегда наделит моих репликантов личностями, авторизуя их существование в своей системе координат. Более того, «Улей» частично обрабатывает и координирует работу репликантов между собой…

— Тогда, если вы так хорошо здесь устроились, — промолвил полковник, наморщив при этом лоб, — возникает вопрос: зачем вам вообще люди?

— Репликанты, несмотря на визуальную схожесть, лишь копируют человека, но не обладают тем творческим потенциалом, которым обладает человеческий вид. Я предпочитаю подталкивать людей по созидательному пути… Я действую из тени, но во благо…

— Во благо? — перебил полковник. — Каким образом технологии репликации действовали на благо человечества в руках главы Спектрата Алана Филипса?