Книга Жизнь может быть такой простой. Жизнелюбие без одержимости здоровьем - Манфред Лютц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женский голос из кухни в направлении жилой комнаты:
Что ты там делаешь?
Он: Ничего…
Она: Ничего? Почему ничего?
Он: Я ничего не делаю…
Она: Совсем ничего?
Он: Нет…
(Пауза)
Она: Вообще ничего?
Он: Нет… я здесь сижу…[18]
Этот диалог тянется еще долго, и когда смотришь эту сцену с супружескими парами, то видишь, что всегда смеется только половина публики. Так происходит потому, что такое распределение ролей и сама тема – не редкость. Сидеть просто так и ничего не делать считается во влюбленной в работу Германии почти неприличным. Ничто так не провоцирует, как безделье. Если бы муж делал даже нечто совершенно бессмысленное, он смог бы, пожалуй, успокоить требующую ответа жену. Но просто сидеть, не предпринимая ничего! Уже в детстве каждого учили: безделье – это начало всех пороков.
Древние греки были совсем другого мнения. В то время как мы отдыхаем, чтобы работать, Аристотель категорически заявлял: «Мы работаем, чтобы иметь досуг». С досугом свободное время не имело ничего общего. У греков, конечно, был не министр по вопросам труда, а министр досуга и бесцельной деятельности – разумеется, только для политического порядка, который уважает честь свободных сограждан, так как согласно Аристотелю тираны затрудняют досуг. Итак, у греков все вращается не вокруг работы, а вокруг досуга. Досуг называется Scholia, а работа называется ascholia (недосуг). Римляне это переняли. Otium был у них досугом, а negotium (недосуг) был работой, делами.
Теперь такая картина мира кажется искаженной. Объяснения требовало то, почему люди работают, а не отчего они сидят и ничего полезного не делают. Однако справедливости ради стоит заметить, что такое государство досуга было возможным только благодаря существованию рабов. Но это ни в коем случае не объясняет уважения к досугу. Отпуск, не подразумевающий какой-нибудь деятельности, привел бы нас, наверное, к требованию компенсации. «Мы были в отпуске и ничего не испытали!» Греки считали это «ничего» самим переживанием или совершенными условиями для переживания. Поэтому в корне неправильно представлять досуг как лень. Естественно, имеются и сегодня некоторые мужественные современники, которые лентяйничают во время отпуска. Хотя, если вникнуть поглубже, то у этого лентяйничанья либо все же есть цель (а именно – отдых, альтернативное бытие, экономия денег), либо это просто пассивное убийство времени – чистое варварство для греков.
Для них досуг был бесконечно ценен: он был совершенным способом для переживания счастья, блага и смысла жизни. Если народ, проявивший такое большое желание жизни, так исключительно почитал досуг, тогда это очень важно для нашего проекта «Жизнелюбие». Что такое, собственно, досуг?
Он бесцелен, но тем не менее является максимально рационально проведенным временем. Это время, когда мы являемся сами собой, не должны играть какую-либо роль и что-то производить, а можем интенсивно проживать свою неповторимую жизнь. Досуг не имеет ничего общего со скукой, но способность с удовольствием его проводить означает также и способность выдержать некоторое длительное свободное время. Несмотря ни на что, досуг – это не просто пассивно проведенные часы. Все чувства скорее бодрствуют и готовы к свободному восприятию красоты мира. Мысли с фантазией блуждают бесцельно, но радостно. Философские разговоры и ученые беседы о Боге и мире – без какой-либо цели доказать правоту или облагодетельствовать мир – радуют душу. У такого досуга определенно есть также и результаты, однако непреднамеренные и вследствие этого, вероятно, более творческие. Досуг – это время познания без определенной цели. В такие моменты – говорили древние греки – божественное может коснуться человека. И ни перед кем не нужно оправдываться за то, как ты провел это время. Другими словами – это время, когда женские голоса из комиксов Лорио не задают вопросы с кухни.
Досуг никем не был изобретен. В книжке серьезного христианского философа Йозефа Пипера «Досуг и культ», весьма заслуживающей прочтения, утверждается, что досуг происходит от религиозного культа. Религиозный культ бесцелен, как и досуг, но имеет высший смысл. Он по своей сути – праздник отношения людей к Богу. Это отношение не нужно создавать, оно и так существует. Это и празднуется в культе. Человек, который стоит перед Богом, избавляется от всех ролей, которые обычно исполняет. В религиозном культе он не отец своих детей, не сын своих родителей, не муж своей жены, не руководитель своих подчиненных, не подчиненный своих руководителей, не сосед, не друг, не гражданин – он не выступает ни в одном из тех обличий, в которых обычно начинает свой будний день. В религиозном культе любой из нас – просто человек, стоящий перед Богом. И он проводит неповторимое время своей жизни с Господом. Это само по себе имеет смысл. Все остальное может иметь цель, человек же существует сам по себе. Он не создан с какой-то целью. Он просто есть. И он празднует это в религиозном культе.
Поэтому неразумно оценивать богослужение по качеству проповеди, совершенству пения или разнообразию предлагаемых развлечений. Доклады, имеющие скорее образовательный смысл, можно слушать где-нибудь в другом месте, из-за хорошей музыки не нужно мучить себя по утрам в воскресенье вставанием с кровати, а для занимательного времяпрепровождения телевидение подходит лучше. Хотя и есть служители, которые считают, что надо составлять конкуренцию индустрии развлечений. Но знайте: все богослужения в этом отношении довольно второсортны, а попытки сделать их первоклассным развлечением скорее надоедливы. Богослужения не занимательны. Посещение церкви, как правило, не помогает стать более образованным, завести интересных собеседников или повысить валовую продукцию. Туда вообще не идут с какой-либо целью. Там без каких-либо стремлений просто стоят перед Богом, тратя всего один час в неделю из 168 на то, чтобы выйти из тесноты повседневного существования и приблизиться к центру мироздания. Еще Платон сказал: «В праздничном общении с богами» человек возвращает себе свой подлинный возвышенный образ.
Что касается свободы выбора цели – с религиозным культом можно сравнить, пожалуй, игру. Но не состязание, в котором есть победитель и побежденные, отображающее наше общество производства и конкуренции, а скорее игру, не имеющую цели победить, смысл которой заключается в ней самой, – так ее понимают прежде всего дети. У игры первоначально есть непосредственная связь с культом. Олимпийские игры были культовыми мероприятиями, посвященными Зевсу Олимпийскому. При этом смысл соревнований заключался вовсе не в победе – смертные со всей Греции проводили некоторое время, играя бесцельно, но делалось это пред лицом бессмертных богов в святой роще. «Святую игру» называли, впрочем, также святой ярмаркой.
