Книга Проклятие Гавайев - Хантер С. Томпсон

Но эти же агенты не станут предостерегать вас от посещения Коны… поэтому я возьму на себя эту задачу, и я буду это делать все время, пока трава на Земле будет оставаться зеленой, а реки будут течь в моря. На несколько часов в самый жаркий день июля можно посетить побережье Коны на Гавайях; но зимой даже рыба не подойдет к этим берегам, и как вы ни будете уворачиваться от волны, она непременно вас убьет. И если кто-нибудь осмелится сказать что-либо поперек моему мнению, тому стамеской надо раздолбить все зубы в пасти.

ХСТ: По радио я слышал штормовое предупреждение, поэтому и звоню. Мы здесь в гостях, туристы, в общем.

Полицейский: Понял. Где вы находитесь?

ХСТ: Позади Волшебных Песков.

Полицейский: Прямо на пляже?

ХСТ: Прямее некуда.

Полицейский: Понял. Мы ожидаем высокую волну сегодня около четырех часов утра.

ХСТ: Чем это мне грозит? У нас здесь и без того была высокая волна.

Полицейский: Ясно. Сегодня к четырем утра максимальная волна будет, вероятно, до семнадцати футов.

ХСТ: Семнадцать? Это параметры позади гребня? Да это… это весьма высокий уровень, не так ли?

Полицейский: Так. К северу от островов идет сильный шторм. Тем не менее пока это все только в плане рекомендаций. Но если у вас возле дома имеется незакрепленное имущество, лучше закрепить.

ХСТ: А волны не станут швырять камни мне в спальню?

Полицейский: Надеемся, все будет не так плохо. Но конечно, если положение ухудшится, служба спасения примется за дело.

ХСТ: А вы не подумали, что в четыре утра большинство из нас будет, надеюсь, спать? Как мы узнаем, что все стало так серьезно?

Полицейский: Ну, не исключено, что в этом случае мы задействуем полицейские машины или пожарных с громкоговорителями. Они пойдут по Эйли-драйв и объявят эвакуацию. Но пока все это только на уровне рекомендаций.

ХСТ: У нас теперь тот же самый шторм, что и на севере?

Полицейский: В четыре часа утра будет еще и высшая точка прилива.

ХСТ: Высшая?

Полицейский: Ну да. Хотя сейчас все достаточно спокойно.

ХСТ: Согласен. Я сейчас только из даунтауна. Там все тихо.

Полицейский: Волны в заливе Кайлуа сейчас до пяти футов, в заливе Кахео волны вообще нет.

ХСТ: А какого размера была волна две недели назад? Тут тогда было совсем невесело. Волна доходила до нашего крыльца.

Полицейский: Точно не знаю. Очевидно, в те дни я не работал, поэтому и не помню.

ХСТ: Тогда тревоги не было. Наверное, волна была не такой высокой. Может, восемь или десять футов. Я просто пытаюсь сравнить. Но вы же будете следить за этим, не так ли?

Полицейский: Конечно. Как я уже сказал, сейчас все на уровне рекомендаций. То есть если у вас имеется незакрепленное имущество на заднем крыльце или еще где, обеспечьте его безопасность.

ХСТ (смеется): Безопасность?

Полицейский: И они примут меры, чтобы народ не толокся на берегу.

ХСТ: Меры? Какие меры? Телефонные звонки? Сирены? А как я узнаю? Я же сказал, что наверняка буду спать.

Полицейский: Я ведь уже сказал — они будут использовать громкоговорители на полицейских и пожарных машинах; потом, у них есть сирены службы спасения — (пауза) — они вас разбудят, я гарантирую.

ХСТ: Слушайте, а цунами нас не выбросит из наших постелей?

Полицейский: О каком цунами вы говорите? Даже не волнуйтесь об этом.

ХСТ: Ладно, спасибо!

Полицейский: Всегда рад помочь!

Сиськи как огненно-оранжевые шары

Вся работа на моей стороне двора застопорилась, как только наступило время праздников. Я закопался в таблицы игр «плей-офф» профессиональных футбольных клубов, регулярно звонил Уилберу, чтобы поставить на результат, а выигранные деньги проматывал на фейерверки. В Рождество на Гавайях проходит еще и праздник Лоно, местного бога изобилия. Миссионеры, которые первыми прибыли на Гавайи, могли сколь угодно долго учить аборигенов любви к Иисусу, но глубоко в душе местное население недолюбливает его: Иисус слишком уж строгий, и никакого чувства юмора. Боги и богини Гавайев занимают то или иное место в здешнем пантеоне богов благодаря своей силе, а не чистоте и святости, и за грехи этих богов почитают не меньше, чем за многообразные добродетели. И не особо они, эти боги, отличаются от самих местных жителей — может быть, только ростом побольше, да посмелее, ну и, конечно, во всех отношениях получше.

Два самых любимых бога у гавайцев — это Лоно и Пеле, разгульная богиня вулканов. На праздник Пеле являлись все — и люди, и боги, — чтобы посмотреть, как эта сладострастная длинноволосая красавица пляшет на расплавленной лаве, держа в каждой руке по калебасу, полному джина. Если она кому не нравилась, того моментально умерщвляли. Жизнь Пеле складывалась не гладко: были проблемы и с тупоголовыми любовниками, и с целыми армиями, которые шли на нее войной, но она всегда одерживала верх. Она и сейчас живет, говорят местные, в своей пещере под вулканом Килауеа, а иногда выходит и странствует по островам, выбирая разные обличья — то прекрасной юной девы на волшебной доске для серфинга, то усталой одинокой проститутки, сидящей в баре ресторана «Вулкан», но чаще всего — и по какой-то неведомой причине легенды не объясняют этой странности богини Пеле — она путешествует автостопом по всем Гавайям в образе старой умудренной женщины с пинтовой бутылкой джина в рюкзаке.

Встречались ли когда-нибудь Лоно и Пеле — вопрос, все еще окутанный тайной, но, как завзятый игрок, ставлю один против десяти, что встречались. Не так уж много места на этих островах, чтобы два самых могучих гавайских бога таскались по ним и за тысячу лет ни разу не пересеклись.

Царь Лоно, который правил островами задолго до того, как у гавайцев появился письменный язык, был сотворен совсем не по той модели, по которой был создан Иисус, хотя, похоже, он был наделен некоторыми схожими с ним, и весьма приличными, качествами. Лоно был мудрым правителем, и легенды вспоминают времена его царствования как период мира, счастья и изобилия — настоящие Старые Добрые Времена, которые длились до того момента, пока на острова не ступила нога белого человека. Может быть, именно поэтому царь Лоно и обрел статус бога после своего физического исчезновения с лика земли.

Лоно тем не менее был изрядный скандалист, и его плохо контролируемый темперамент также вошел в легенды. Прибавьте к этому еще его любовь к сомнительным похождениям и особо почитаемое соотечественниками пристрастие к крепким напиткам, и вы поймете, почему дома у царя были сплошные проблемы. Его жена, прекрасная царица Кайкилани Эйли, сама была дама с характером, а потому мир в монаршем хозяйстве частенько нарушался монументальными разборками.