Книга Дженнифер и Ники - Донна М. Перкинс

Она поцеловала его в висок, подышала на ухо, — он спал как убитый. Она повернулась направо, потом налево, и наконец ей удалось высвободиться из-под груза его тела. Она никогда не думала, что танцоры балета, эти крылатые создания, могут быть такими тяжелыми. Она подползла к краю кровати, но он поймал ее за лодыжку и притянул обратно.

— Эй ты, спешащая женщина, — проворчал он, иди сюда!

— Юрий, мне надо в туалет.

— А? — Он играл с ее грудью, щипал за соски.

— Я сейчас приду.

Он ослабил пальцы, и она выскользнула из постели, спотыкаясь побрела через комнату по мягкому гостиничному ковру. Голова гудела. Когда они вернулись в номер, у нее хватило глупости и безрассудства пытаться не отстать от него в выпивке. Пока они занимались любовью, он иногда останавливался, чтобы выпить. Когда они отдыхали, он пил «Столичную» со льдом. Он размахивал перед ней бутылкой водки со словами: «Вот моя русская кровь и сперма». Когда она, презрительно сморщившись, заметила, что, по ее наблюдениям, мужчины, которые злоупотребляют спиртным, не слишком искусны в сексе, он заорал, что это, мол, американские проблемы.

— Когда я выпью, я трахаюсь как бог. И чем больше я пью, тем лучше трахаюсь.

Конечно, Дженнифер было лучше знать, но ее первоначальный скептицизм сменился молчаливым изумлением, когда Юрий после четвертого вулканического извержения рухнул на нее и заснул мертвым сном.

Она подошла к окну, чтобы, выглянув из-за тяжелых бархатных штор, увидеть оживленную Пятую Авеню и убедиться, что после всего, что случилось, в реальном мире по-прежнему течет жизнь. Она выпала из него на несколько часов, пока исполняла свой постельный танец вместе с великим Московым. Она вздохнула и расправила плечи, позволяя тяжелой портьере снова скрыть от нее внешний мир.

Главным объектом, привлекавшим к себе внимание в белой ванной комнате, отделанной в старинном стиле и похожей на пещеру, была огромная ванна, настолько большая, что казалось, могла вместить несколько поколений Рокфеллеров, случись на Пятой Авеню революция. Ее округлое дно возвышалось на подставке над белым кафельным полом. Стены комнаты от пола до потолка были зеркальными, несколько растений в горшках и ваза-биде, располагавшаяся рядом с ванной, завершали интерьер. На тумбочке, в которой Дженнифер обнаружила несколько пушистых полотенец, стояла вазочка с маргаритками.

Пока Юрий проспится после водки, она успеет принять роскошную ванну, а потом ей, возможно, удастся снова склонить его к сексу. При этой мысли она ощутила, как по всему телу побежали мурашки.

Пока вода медленно наполняла огромную ванну, она стояла перед зеркалом, изучая себя. Ею руководило даже не личное тщеславие, а уважение к природной щедрости, одарившей ее красотой. Если она замечала изъян, она ревностно бралась за его исправление при помощи упражнений и диеты. Дряблое, обвислое тело противоречило ее принципам.

Она с сожалением заметила, что загар начал бледнеть, но золотистая кожа по-прежнему светилась здоровьем. Это была прекрасно сложенная американка ростом в пять футов и семь дюймов с неправдоподобно красивой внешностью: маленькие гибкие ступни с педикюром розовато-лилового цвета, крепкие округлые ягодицы, переходящие в стройные бедра, пологая выпуклость лобка, покрытая коротко стриженными рыжеватыми волосами, плоский живот, высокая упругая грудь с торчащими розовыми сосками.

Она обернулась и через плечо посмотрела на те прелести, что подолгу задерживали на себе взгляды поклонников. Плотные круглые полусферы ягодиц слегка подрагивали, когда она напрягала ногу. Их полнота плавно переходила в стройность стана. Очертания ее плеч заставляли думать о крыльях.

Она осталась довольна своими наблюдениями. Она была одарена великолепным храмом тела, внутри которого пульсировала жизненная энергия.

Она воображала, как Алэн смотрит на нее, чувствуя возрастающее возбуждение у себя между ног. Она не могла выбросить его из головы. Юрий был всего лишь фантазией, простой и плоской, а Алэн!

Облегчившись, она присела над вазой-биде. Ей всегда было приятно чувствовать, как струи воды омывают промежность, добавляя к эротическим ощущениям ощущение чистоты и свежести. Она чувствовала, как сперма вымывается из ее тела.

— О-о-ох! — тихонько застонала она. Французы, конечно знали, что делали, изобретая это замечательное приспособление. Выключив воду, она почувствовала себя заново родившейся. Розовой изнутри.

Она танцевала перед зеркалом, подняв руки, и заметила, что светлые вьющиеся волоски под мышками подросли. Пробуя воду в ванной, она подумала, что у нее еще предостаточно времени, чтобы побрить их. Она порылась в тумбочке Юрия, ища бритву.

Лезвие безопасной бритвы с такой приятной легкостью скользило по намыленной коже подмышек, что Дженнифер приходилось следить за собой, чтоб не слишком увлечься. Бритье доставляло ей эротическое удовольствие, ибо делало кожу гладкой, а гладкая кожа повышала чувственность, по ней пальцы могли скользнуть куда угодно.

Когда Юрий, протирая глаза, вошел в ванную, он увидел, что Дженнифер, поставив одну ногу на край вазы-биде, выбривала себе треугольник на лобке. Она не поднимала глаз, пока не закончила.

— Что ты делаешь? Я не люблю бритых женщин.

— Я ждала, пока ванна наполнится, и мне надо было убить время. Что в результате? Открытие. Я открыла, что бритье очень возбуждает. Не замечал?

Она многозначительно взглянула на его грудь, покрытую густыми вьющимися волосами. Он последовал за ее взглядом, потом поднял глаза:

— О нет, только не это. — Он сгреб ее в объятия, грубо, по-медвежьи прижал к себе, так что ее щека оказалась у самого сердца.

Она играла с его туго закрученными колечками волос, пока он не скорчил гримасу.

— Позволь мне побрить тебя, Юрий, пожалуйста. Доверься мне.

— А ты еще та сучка. Я не могу отказать тебе. Что ж валяй, если это добавит тебе перчику.

— Что-то вроде этого, — усмехнулась она.

Он ждал, точно мученик, готовясь к худшему, потом его решительные черты дрогнули, и он заявил, что должен выпить перед испытанием. Ей пришлось позволить ему отыскать бутылку водки.

Он вернулся, неся в одной руке стул с прямой спинкой, а в другой — водку.

— Обезболивающее, — радостно ухмыльнулся он, отхлебывая из бутылки и усаживаясь перед огромным зеркалом в позолоченной раме.

Она залюбовалась на него: он сидел безукоризненно прямо, несмотря на изрядное количество выпитого. Его пухлые губы скривила довольная усмешка, когда он увидел, как Дженнифер накладывает ему на грудь горячее полотенце, а потом наносит крем для бритья. Он представлялся себе терпеливым лордом, достаточно смелым для того, чтобы позволить женщине водить бритвой вверх и вниз по его груди.

— Забавная процедурка, — крякнул он, глядя в зеркало.

Не слишком-то смейся, Нарцисс. Моя рука может дрогнуть, и тогда ты помрешь похожим на девушку твоей мечты.