Книга Дженнифер и Ники - Донна М. Перкинс

— Так тепло.

Улыбка осветила его грубое русское лицо. В его глазах светилось счастье.

— Теперь вы должны сделать отличные кадры. Я не могу более стоять на вашем пути к успеху.

Дженнифер с усилием проглотила его слова. Они оставляли неприятное двойственное впечатление, ему не стоило их говорить. Она принялась распаковывать аппаратуру и устанавливать освещение. Работа помогла ее успокоиться.

— Что я должен делать? — спросил он, видя, как она сгибается под тяжестью аппаратуры.

— Пойти побриться. Мне нравится ваша борода, но, я думаю, большинство людей все же предпочтет гладкое лицо у великого танцора.

Он покраснел как мальчик и кивнул. Он пошел в ванную и прикрыл за собой дверь.

— Фу, — Дженнифер глубоко вздохнула. Она была рада получить передышку от неистового вихря по имени Юрий Московой. Теперь у нее было время установить освещение. Она закрепила свой «Никон» на треноге и занялась некоторыми деталями, связанными с выдержкой.

Выйдя из ванной, Юрий выглядел собранным и спокойным. Вид камеры и направленных на него прожекторов, подействовали благотворно. Он непринужденно улыбнулся, а Дженнифер нахмурилась, надеясь, что он не собирается разыгрывать перед ней тот спектакль, который знаменитости репетируют перед зеркалом, а потом демонстрируют всем фотографам.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он.

— Притворились другим человеком, другим танцором.

Идея ему понравилась. Роль другого человека открывала новые возможности. Он поднял руки над головой и начал танцевать.

— Это обычный народный танец, — объяснил он ей, в то время как его ноги отбивали такт на полированном полу комнаты. — А вот это, например, Руди Нуриев.

Дженнифер видела, как он все больше воодушевляется, изображая стиль Нуриева так точно, что она готова была поверить в волшебное чудо.

— Вы разучили это заранее, — сказала она, щелкая затвором фотоаппарата.

— Мы с Руди друзья. Он такой мастер, что ему легко подражать.

— Прошу вас, снимите одежду и продолжайте.

— Публика будет шокирована.

— Публика оценит красоту вашего тела. — Она играла на его тщеславии.

— Да, пожалуй.

Он разделся и танцевал перед ней, удивительно точно копируя стиль Барышникова и Петра Мартинса. Он превратил уютную гостиничную комнату в сцену.

Наконец он сказал: «Хватит». Когда он остановился, на его красивом русском лице можно было заметить лишь легкую тень усталости. Он был в отличной форме, несмотря на измождение, и тело его казалось не знающим усталости, почти нечеловеческой машиной, состоящей из сухожилий и мускулов.

— Вы засняла все, что нужно? Я старался искупить свое ужасное поведение.

Она дотронулась до его щеки.

— Да, я знаю. Я должна бы быть счастлива.

— Но?.. Почему вы несчастны?

— Эти снимки все же несовершенны. Я хотела, чтобы вы излили душу передо мной, чтоб вы были абсолютно свободны.

Он замер, не закончив движения, неподвижный, как изображение Кабуки.

— Я танцор, и я свободен.

— Нет, вы связаны тем, что вы делаете. Я хочу сфотографировать вас, а не роль, не перевоплощение. Вас. Понимаете?

— Да, — произнес он не вполне уверенно, дотрагиваясь до ее груди и как бы ища в этом поддержку. Она не противилась его прикосновениям, но он уклонился. Что бы вы хотели от меня?

— Выйдите на улицу. Может быть, там мне удастся сделать настоящую фотографию.

— Настоящую?

— Да, самодостаточную. Дайте я объясню: я пытаюсь сделать фотографию, которая вырвала бы вас из формальной структуры танца, которая вас сковывает. Я хочу, чтобы это было то самое.

— Что же?

— Я пойму, когда увижу. Когда картинка в моей голове совпадет с тем, что я вижу через объектив. Щелкнуть именно в этот момент и вот у меня есть то, чего я ищу.

Юрий шагал по комнате взад и вперед, его лицо покрылось румянцем. Он выглядел неутомимым и возбужденным.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Да, да. Но давайте прогуляемся. Я хочу подышать свежим воздухом. Может быть, на улице вам удастся осуществить задуманное.

— Вам не кажется, что надо одеться?

— Я надену пальто, а внизу мы оба будем голые.

«Должно быть, это такая мода», — подумала Дженнифер, вспоминая обнаженное тело Ники под ее длинной шубой.

Они были одни в гостиничном коридоре. Он взял ее за руку, и Дженнифер опять стала всего лишь поклонницей, мечтающей по пути на очередное выступление в Центре Линкольна о том, что они когда-нибудь станут любовниками.

Двери лифта открылись, и они вошли внутрь. На Юрии были мягкие ботинки и длинное пальто, доходящее до лодыжек. Они молча стояли и смотрели друг на друга, потом глаза Юрия внезапно вспыхнули, он потянулся к ней.

Распахнув пальто, он принялся жадно ласкать ее грудь, потом руки скользнули ниже. Он закинул одну ее ногу себе на пояс, чтобы член, похожий на железный прут, мог легче достичь своей цели. Мощные частые токи заставляли ее дрожать всем телом в припадке сексуального исступления. Он пропарывал ее насквозь, до самых сокровенных глубин желания.

«Динг», — лифт сообщал о скором прибытии в вестибюль.

— У нас есть десять секунд, — прошептал он ей на ухо, — я сейчас кончу в тебя, ты сладкая американская задница, ты похотливая американская сучка…

Опять раздался сигнал.

— О-о-о, — простонал он, глубже вгоняя член в ее тело. Его тело сотрясал мощный оргазм, он дрожал с ног до головы.

— О! Отдай мне все, — шепнула она.

Он отступил на шаг — член с каплями спермы на головке казался лишь немного меньше. Они как раз успели запахнуть полы пальто, когда стальные двери бесшумно открылись, и они ступили в вестибюль гостиницы Сэн Этьен.

На их лицах играл румянец, и они по-прежнему тяжело дышали, когда Юрия увидели две поклонницы. Он нетерпеливо нахмурился, как ребенок, которого отрывают от интересной игры, чтобы сказать родителям «Спокойной ночи», но все же взял шариковую ручку и поставил свой автограф на пакетах для покупок, которые протягивали ему фанаты. Две дамы с завистью оглядели Дженнифер. В ухмылке Юрия блеснуло что-то волчье.

По выражению его лица она поняла, что именно теперь может сделать тот самый кадр. Он облизал губы, точно собираясь ее съесть.

— Давай поднимемся, Дженнифер, — предложил он.

11

Дженнифер бежала по песчаному пляжу в Тобаго, она почти летела. Песок попал ей в лицо она проснулась, лежа на спине в гостиничном номере Юрия Москового, в отеле Сэн Этьен. Юрий лежал поперек ее обнаженного тела и храпел. После одного из тех эротических утренних снов, что кажутся еще правдоподобнее оттого, что всегда бывают незаконченными, она проснулась в темной комнате отеля и ощутила себя похороненной.