Книга Загадочные ямы - Маргит Ауэр

Это был вовсе не козёл, не осёл и даже не скорпион. Рядом с Шоки очутилась маленькая перепуганная свинка, повизгивающая от страха. Из ушей у неё торчала белая щетина.

Мистер Моррисон вручил мальчику поводок и что-то сказал. Шоки кивнул. Прежде чем вновь сесть за руль, Моррисон ещё раз огляделся по сторонам, сделал пару шагов вправо, затем влево и, покачав головой, вернулся в автобус. Казалось, он что-то ищет.

– Что, чёрная мамба до сих пор не вернулась? – шёпотом спросил Эдди у соседа.

– По всей видимости, нет, – ответил ему Макс.

Шоки поднял голову, посмотрел в окна своей классной комнаты и помахал ребятам рукой. В правой он по-прежнему сжимал поводок; свинка неуверенно трусила рядом с ним. Они вошли внутрь и исчезли из виду.

– Мириам, сбегай, пожалуйста, к завхозу и попроси у него пару новых тряпок для доски, – обернулась к девочке мисс Корнфилд, до этого также следившая за происходящим через окно. – Ну давай, живо, живо!

Было очевидно, что учительница должна была выпроводить девочку из класса, чтобы все смогли поприветствовать нового друга Шоки.

Мириам медлила, но Ида незаметно толкнула ее в бок. Та нехотя поднялась и вышла в коридор. Тем не менее, оказавшись снаружи, Мириам повернула в противоположную сторону и направилась прямо навстречу Шоки. Она ничего не могла с собой поделать.

Поводок ему был больше не нужен. Всего несколько минут отделяли парковку от двери в класс – а мальчик и его волшебный питомец уже были не разлей вода, и оба лучились от счастья.

– Та-да-да-дам!! – радостно протрубил Шоки, сложив руки рупором. – Это Пепперони. Кистеухая свинья!

И они вместе со спутником гордо посмотрели на Мириам.

Шоки опустился на корточки и, сияя, почесал Пепперони за ушком.

– Он приехал из Сенегала и любит шоколад так же, как я!

Тут мальчик расхохотался. По всей видимости, Пепперони сказал что-то очень смешное.

Мириам присела рядом и взглянула сначала на хитрую мордашку, затем на коричневую щетину, белую бородку и подтянутое брюшко.

– До чего же он у тебя сладенький! – вздохнула она.

– Самый сладкий перчик на свете! – отозвался Шоки.

Глава 13

Пепперони

Теперь, когда у него появился Пепперони, Шоки был уверен, что со всем сможет справиться. И со всеми. Даже с собственным дедушкой.

Не прошло и суток с момента их знакомства, а мальчику уже казалось, что они знают друг друга целую вечность. За это время – особенно за ночь, пока Бенни и Генриетта крепко спали, – Шоки успел рассказать новому другу обо всём – в том числе и о том, как ему не хватает мамы и насколько невыносима жизнь в доме у деда.

На следующий день Пепперони настоял на том, чтобы Шоки всё-таки наведался домой.

– Ну не может дедушка быть таким страшным, – упорствовал он.

– Ещё как может, – ответил мальчик и, не сбавляя шага, нацепил поросёнку свою вязаную шапку. – А тебе идёт! – захохотал мальчик. Но стоило Пепперони взглянуть на своё отражение в ближайшей витрине, как он встряхнулся, и шапка полетела на землю.

– Я тебе не цирковая свинья, – обиженно хрюкнул новый друг.

Когда они приблизились к дому, Шоки отдал бы всё, только бы повернуть назад. Но Пепперони обозвал его трусом.

– А ну дуй внутрь и поговори с ним, – настаивал он.

Впрочем, этого Шоки так сделать и не успел.

– Ну что, явился – не запылился?! – прогремел знакомый голос. Расставив ноги, дед поджидал его на пороге кухни.

– У-ух! – взвизгнула свинка, метнувшись за Шоки. – Кажется, теперь я тебя понимаю!

Схватив внука, дедушка Теодор втащил его за собой, усадил на стул и гневно навис над ним. Шоки почувствовал себя абсолютно беспомощным. Больше всего ему хотелось разреветься, как младенцу, но тут он почувствовал, как под коленку ему ткнулся мокрый пятачок.

– Это надо сделать, надо оставить этот разговор в прошлом, – увещевал Пепперони. – Чего боишься? Он же как-никак твой родной дедушка! Я рядом. Как всё закончится, пойдём пить какао! Я знаю, у тебя в рюкзаке ещё должна быть неоткрытая пачка…

Шоки усмехнулся. Он выпрямил спину и, осмелев, взглянул деду в глаза.

– Роли распределили, – твёрдо сказал он. – Я не буду играть Робина Гуда. Я буду осветителем.

– Что-о-о?! – Дедушка был вне себя. – Осветителем? Ну ты и неудачник!

Живот Шоки скрутил спазм.

– Почему это я неудачник? – возмутился он.

– Лампочку любой дурак держать сможет! – громогласно возмущался Тревес-старший. – Почему бы тебе тогда уже билеты на входе не отрывать?

– А что тут плохого? – запинаясь, пробормотал Шоки. – Это тоже кто-то должен делать!

– Кто-то – положим, должен! – отрезал дед. – Но не мой внук! – Он покачал головой. – Осветитель! – презрительно сказал мужчина. – Вместо главной роли! Эх, а твоя мать бы так тобой гордилась…

В этот момент Пепперони запрыгнул к мальчику на колени.

– Она и так тобой будет гордиться, – уверенно сообщил он и лизнул Шоки ладонь.

– А это ещё что за плюшевый зверь?! – взревел дедушка. – Откуда он тут взялся? Тебе что, поплакаться больше некому?!

– Это реквизит, – помрачнев, пробормотал Шоки.

– Вот ещё чего удумал! – буркнул Теодор Тревес. – С этого дня больше носу на улицу не высунешь! Целый месяц!

– Что?! – подскочил Шоки. Свинка скатилась на пол с возмущёнными визгом.

– То, что слышал! Довольно таскаться по чужим людям. Всю неделю дома не показывался! Где это видано?

– И как ты думаешь, почему? – отозвался мальчик. – Потому что знал, что ты будешь злиться!

Пепперони закивал.

– Самое страшное позади, – подбодрил он друга. – Ещё немного – и пар весь выйдет!

И оказался прав.

– Отправляйся в свою комнату! – приказал дед. – и свинью свою забери!

– Непременно! – процедил сквозь зубы Шоки, сунул поросёнка под мышку и схватил портфель.

Поднимаясь по лестнице, он обернулся.

– Премьера в субботу, – сообщил он. – Приходи посмотреть – и убедишься сам, что моя роль не такая уж никчемная!

– Даже и не собираюсь, – холодно отмахнулся Тревес. – С этого момента ваш спектакль меня больше не интересует!

У Шоки на глаза навернулись слёзы. Он собрал волю в кулак и сдержался. Ему не хотелось плакать на глазах у деда.

– Надеюсь, на репетиции домашний арест не распространяется, – глухо произнёс он. – Без осветителя спектакля не будет. Даже если ты в это не веришь.