Книга Юлианна, или Опасные игры - Юлия Вознесенская

— Это верно, — согласился Ангел Юлиус.

— Когда у бабушки Переход?

— Ее Хранитель Анастасий говорил, что Переход намечен на весну.

— Получается, что Юлия напоследок перед тем поухаживает за умирающей бабушкой, получит от нее последние духовные наставления, — задумчиво проговорил Юлиус.

— Да ведь моя-то Аннушка как горевать будет, если не простится с бабушкой! — воскликнул Иоанн.

— Почему не простится? На зимние каникулы твоя Аннушка приедет к отцу и все ему про Келпи расскажет, и он, надо думать, больше никого из сестер туда не отпустит. Вот твоя Аннушка и вернется в Псков.

— Может, он тогда и Жанну прогонит? — с робкой надеждой спросил Юлиус.

— Ну, это сомнительно, — сказал Петрус. — Вашу Жанну каленой молитвой из лома выжигать надо, а вот ее-то у Дмитрия Мишина пока и нет. В будущем разве что появится, ну да не будем вперед забегать… Еще вот что я тебе, Иоанн, советую: ты в оставшееся время займись-ка с отроковицей Анной английским языком, а то с ее познаниями ей в Келпи трудно будет, запутают ее.

— Хорошо, я займусь, Петрус, коли уж никак нам с ней от этой поездки не избавиться.

— Да ты не опасайся, я с тобой всегда на связи буду и помогу если что.

— Ну, если так, то благослови…

— Господь да благословит тебя, Ангел Иоанн, пройти с отроковицей Анной грядущие испытания и невредимо и благополучно возвратиться домой.

— Аминь, — сказали Хранители.

— Ну, и тебе, Юлиус, счастливого путешествия в Псков с отроковицей Юлией. Присматривай там, чтобы она не капризничала и бабушку не огорчала.

— Буду стараться изо всех сил. Да у нее сердечко-то умное…

— Сердце умное, да язычок дурачок! Ангел Юлиус виновато склонил голову.

— Ладно, не скорби. Ей как раз полезно походить за больной бабушкой: нет лучшей духовной школы для юной души, чем дела милосердия.

— Вестимо, — согласился Ангел.

Иоанн и Юлиус простились с Градохранителем, взлетели с купола и полетели на северо-запад.

— А все-таки славные у них девочки, — сказал Градохранитель Петрус, задумчиво глядя им вслед.

Глава 3

Жанна собиралась повезти Аннушку на такси осматривать Лондон, съездить на Бейкер-стрит, где согласно туристической рекламе журнала «Домовой» находилась музей-квартира Шерлока Холмса, а самой ей хотелось взглянуть на королевский дворец. Но в самолете у Жанны настолько испортилось настроение, что когда они приземлились в аэропорту Хитроу, она забыла про все достопримечательности и заявила, что они первым же самолетом летят в Дублин. Аннушка не спорила. Она вообще ничего не говорила, а только плакала, приводя этим Жанну в негодование, доходящее до ярости.

— Юлия! Ты можешь вести себя прилично на публике? — шипела она.

Но Аннушка ничего не отвечала и только всхлипывала. А дело было в том, что во время полета она узнала ужасную новость.

Как только самолет поднялся в воздух, Жанна принялась вслух мечтать о том, что их ожидает в Лондоне. Аннушка сидела у окна и любовалась облаками под крылом самолета. Жанна, не переставая болтать, листала иллюстрированный журнал, который ей принесла стюардесса, и Аннушка ее почти не слушала. И вдруг Жанна спросила:

— Ну что, ты уже больше не скучаешь по своей сестре?

— Скучаю. Жаль, что мы не можем вместе жить и учиться.

— К сожалению, скоро придется, — вздохнула Жанна.

— Что придется? — не поняла Аннушка.

— Придется Мишину забирать Анну в Петербург насовсем. Скоро псковская бабулька помрет, так что надо будет решать судьбу твоей сестры.

— Почему это наша бабушка вдруг помрет? Она совсем не старая и не болеет! — возмутилась Аннушка.

— А я тебе говорю — помрет, — убежденно и равнодушно проговорила Жанна, листая свой журнал.

— Да почему же это она вдруг помрет?!

— Да потому, что у бабульки рак в последней стадии, и долго она не протянет.

Аннушка так и ахнула.

— А папа об этом знает?

— Знает, конечно, иначе откуда бы я узнала? Она сама об этом Мишину написала и просила позаботиться об Анне.

Тут Жанна соврала: не от самого Мишина она узнала о болезни Анастасии Николаевны, а из выкраденного Жаном письма, которое бабушка еще в начале лета написала Дмитрию Сергеевичу.

— Поэтому Мишин и притащил твою сестричку в Петербург, чтобы она привыкала к будущему дому, — пояснила Жанна.

— Почему мне об этом никто ничего не говорил?

— Мишин не велел.

Аннушка заплакала, а потом сказала:

— Жанна, пожалуйста, давай, как только прилетим в Лондон, купим обратные билеты и вернемся в Петербург. Я хочу в Псков, к бабушке!

— Не выдумывай! Да и какое тебе дело до какой-то псковской старухи? О себе думай, дорогая. Ты едешь учиться в лучшую и самую дорогую школу для девочек!

— Но если бабушка…

— Всё! Не желаю больше ничего слушать про эту псковскую бабушку! — резко оборвала ее Жанна. — Замолчи, пожалуйста, и перестань причитать. Ты мне мешаешь читать журнал и беспокоишь других пассажиров. Смотри, на тебя уже люди смотрят! Аннушка отвернулась, уткнулась в окно и заплакала.

— Ну, с меня хватит! — прошипела Жанна, увидела впереди свободное место и пересела туда. И журнал с собой прихватила, конечно.

Ангел Иоанн летел рядом с авиалайнером, держась за обледенелое крыло, смотрел сквозь подернутое инеем окно на Аннушку и шептал ей слова утешения:

— Бабушка не умрет, Аннушка! Бабушка просто откроет дверь и войдет в другую жизнь. Молодая и здоровая, побежит она вот по таким облакам прямо к Господу в Его объятия! — говорил Иоанн. А сам тоже плакал, и слезы, срываясь с его ресниц, мгновенно замерзали и стучали по дюралевой обшивке самолетного крыла.

Никогда и никому Аннушка не рассказывала потом, о чем она думала и плакала, глядя на снежные поля облаков, но к концу полета она решила, что устраивать скандал и требовать возвращения в Петербург она не станет ради сестры. Она, Аннушка, всю жизнь прожила рядом с бабушкой, бабушка ее так любила! Так пусть и Юленька хоть напоследок побудет с нею, узнает, что это такое — бабушка. А она поедет в Келпи и постарается уж как-нибудь продержаться до зимних каникул. Но зато потом сразу из Петербурга — в Псков! И они будут с Юлей вместе ухаживать за бабушкой до самого конца. Она все объяснит папе, и папа, конечно, все поймет и отпустит их в Псков.

Когда они приземлились в Лондоне и прошли паспортный контроль и таможню, Жанна посадила почти ослепшую от слез Аннушку в кафе, поставила возле нее дорожные сумки и Аннушкин чемодан, велела сторожить и отправилась узнавать, когда будет ближайший рейс на Дублин. Рейс был через два часа, и все это время Аннушка просидела в кафе, уже не плача, а просто глядя на высокий бокал с кока-колой, который ей принесла официантка по заказу Жанны.