Книга Воспоминания о давно позабытом - Анри Волохонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так вот, подходило к нему с востока, казалось бы, войско во главе с Шамаханской царицей. Но сперва расскажем о Золотом Петушке.
Механическая птица дана была царю Додо сабейским астрологом. Не савейским, а сабейским. Она отзывалась на отдаленный топот приближавшихся враждебных сил, начинала кукарекать, топорщить крылья, звенеть гребнем и поворачивалась в ту сторону. Звездочет когда-то в экстазе лишил себя мужественных причин и стал жрецом Великой Матери Богов. Сабий превратился в галла. Он составил механическую птицу, отковал из золота, тяжко трудясь над наковальней, немного, конечно, поколдовал и преподнес царю Давиду.
Однажды петух забеспокоился.
Здесь придется отвлечься и уяснить смысл предлагаемых пространственных отношений. Приведу пушкинские строки:
К северу от Магдалы простирается неширокая Геннисаретская равнина. Она достигает возвышенностей у оконечности озера, и здесь, прямо под горою был расположен город под названием Киннерет. Было, собственно, два города: Киннерет и чуть к югу от него предместье Вифсаида, то есть Бет-Цайд, Цайдан или Сидон, откуда принимались за рыбную ловлю. На это и указывает название города. Ханаанский же город Киннерет состоял в благополучном замужестве за своим богом или царем по имени Кинор, Ха-Кинор или Агенор. Потому и говорят: «Сидонский царь Агенор, отец Кадма и Европы», Восточного Края и Закатной Стороны, которые называются «кадм» и «эреб». То был Бог Небес, а сам он жил тут же, в управляемом им городе Киннерете, или рядом, в Сидоне.
Все это можно описать и поподробнее.
Жену Кадма — имя которого, как уже говорилось, означает «восток» — звали Гармония или Армония, а гора Ермон или Хермон тоже господствует тут над дальним углом с северо-востока. Дочь Кадма носила имя Семела, а жар горящих углей именуется «хашмаль», и сгорела она, когда явился к ней Бог Небес, отец Диониса, в своем истинном, природой предначертанном виде.
Итак, мнимое войско шло к Золотому Петуху прямо с востока.
С востока, из Кадмовой волости, где будто бы находится город Шемаха, около сорок первого градуса северной широты и сорок девятого градуса восточной долготы — оттуда-то как бы двигалась та самая Шамаханская царица. Второй город с тем же наименованием располагается неподалеку от Екатеринбурга, на западном склоне Урала. (А городов под названием Сидон ведь тоже много. Мне известно четыре. И три из них к нашему делу не относятся.) Главная же Шемаха лежит к югу от Железных Ворот, в Ширванском ханстве. То был богатый город, в нем изготовляли шелк. А потому выражение «Шамаханская царица» может означать не царицу Шемахи, как оно кажется с первого взгляда, но вообще восточную царицу, лишь бы ее окружали шелка:
Будь она царица Шемахи, Дадоново государство располагалось бы высоко в горах, где-то близ Карса. Он шел на встречу с ней восемь дней, километров, стало быть, не менее трехсот, а она тоже туда откуда-то пришла. Кстати, слова «идут от моря» означают «с запада», и это вновь указывает на Ханаан как на то место, где на западе расположено море.
Значит, установлено: Дадона звали Давидом, а могущественная Царица двигалась одна, без войска, с востока.
Дальнейшие рассуждения будут весьма просты. Когда очарованный Дадон привез в столицу Царицу, его встретил скопец-астролог «в сарацинской шапке белой», то есть в так называемой кафии из снежного цвета шелковой ткани. Царица-девица была ему необходима для религиозных надобностей, о чем он и заявил. Но Давид нанес ему удар по лбу, оттуда вылетела душа астролога и стала виться вокруг, пока не вселилась в механического петуха. Петух ожил и полетел к темени Дадона. Может быть, это даже был не петух, а некая другая птица, скажем дронт, птица Додо со свинцовыми позолоченными крыльями. Впрочем, тому препятствуют некоторые хронологические затруднения. Царица же, захохотав, исчезла.
А каких прекрасных рыб выделывал Дани Дадон — когда из дерева, а когда и из камня!
Обратимся теперь к иному способу сочинительства.
В книге Стивена Рансимана о Крестовых походах рассказан такой случай. Саладин завоевал Египет и намеревался отбыть в Сирию. Приветствовать его на проводах собралось множество народа. И вдруг выскочил некто, выкрикнул малопонятные слова и исчез. Но Саладин сразу уразумел, что в Каир он более не вернется.
В примечании к отрывку сообщается английский перевод стихов, которые были услышаны Саладином. В моем переводе с английского они звучат так:
Поразительно, что почти бессмысленные слова могли быть истолкованы как пророчество. Впоследствии я написал об этом поэму «Взоры Нежд», и то был мой первый опыт воссоздания поэта-суфия.
Второй подобный случай изложен в «Путешествии» ибн-Джубайра. В начале 1183 года ибн-Джубайр отправился из Андалузии, где проживал, в Мекку. В дороге с ним произошло много занятного. Так, на обратном пути ему пришлось пересечь территорию франкского королевства в Палестине. «Король там Хинзир, — пишет ибн-Джубайр — а королеву зовут Хинзира». Арабское слово «хинзир» означает свинью.
Во время пребывания в Мекке ибн-Джубайр проводил ночь близ Каабы. Он и его друг лежали на каменных скамьях, пытаясь заснуть, а невдалеке кто-то очень красиво читал стихи из Корана. Вдруг голос смолк, а потом произнес:
Друзья поднялись, чтобы посмотреть на удивительного поэта, но тот лежал без чувств. Подошла женщина и пристыдила обоих: дескать, взрослые люди, а что делать, не знаете. Тогда они принесли воды из источника и брызнули в лицо лежавшему. Тот очнулся, встал и исчез во тьме, не сказав ни слова.
Удивительно здесь, что поэт падал в обморок от собственных стихов. Конечно, этот неизвестный тоже был суфий. Я воссоздал и его, написав стихотворение «У Каабы»:
Собственно, суфию принадлежат здесь лишь последние две строки, но для нынешнего стиха пришлось придумать еще четыре.
Редактором израильского журнала «Сабра», выходившего на русском языке для сионистской пропаганды среди несовершеннолетних москвичей, был в восьмидесятые годы некто из Литвы. Говорили, что он перевел всю литовскую литературу на русский (или наоборот, я точно не помню). Так этот журнал заказал одному поэту стихи о празднике «ханука», когда зажигают свечи: две, три, четыре и так далее, в течение семи дней до восьми свечек. Поэт недавно вернулся к вере, носил пейсы. Через неделю приходит с работой:
