Книга Овен. Танец огненной саламандры - Светлана Лубенец

— Ты думаешь, именно поэтому?

— Да, я так думаю…

Генрих пожал плечами и сказал:

— Ну тогда надо через эту яму перебираться. Саламандра явно на это намекает. Но это опасно. У стены очень узкий проход. Земля может обвалиться.

— Не обвалится! — уверенно сказала Саша.

— А у меня что‑то нет твоей уверенности…

— Неужели ты не понял, что саламандра нас проверяла?!

— В каком смысле?

— Я, знаешь, думаю, что этот провал она и устроила, чтобы проверить, как ты себя поведешь.

— Можно подумать, что я мог повести себя по‑другому?

— Конечно, мог бы.

— Например?

— Например, меня оставить в яме и отправиться за помощью в поселок.

— Между прочим, тоже вариант!

— Ну вот! А ты выбрал другой! И она, саламандра это оценила — тебе показалась, как моему лучшему другу! Так что… — Саша не договорила, смело перешла узкий перешеек между стеной и ямой и крикнула оттуда: — Видишь, ничего со мной не случилось!

— Я тяжелее тебя раза в два, — без энтузиазма отозвался Генрих. — А если в эту яму провалюсь, тебе путь назад будет отрезан! Не хотелось бы, чтобы саламандра теперь решила тебя проверить…

— Возможно, вообще все, что происходит, и есть мое испытание. В бабушкину кухню откуда‑то залетел камешек, чашку разбил… Бабуля вышла на улицу, чтобы поймать хулигана, задержалась там с соседкой, и я как раз тогда закрыла себя в подполе.

— И что?

— И то: именно тогда мне первый раз привиделась саламандра.

— То есть ты хочешь сказать, что никакого хулигана не было?

— Думаю, не было… Похоже, саламандра хотела со мной познакомиться… Ей надо было, чтобы я оказалась в подполе одна и в темноте.

— Сказки все это…

— Но ведь ты же ее видишь!

— Вижу…

— Значит, никакие не сказки! — отозвалась Саша. — А потому — ничего с тобой не случится! Давай! Я тебя жду!

— Ну что ж… не оставлять же тебя там одну… — буркнул Генрих подошел к яме и осторожно ступил на тонкий перешеек. Из‑под ног посыпалась земля. Переставляя ноги, как можно быстрее, парень очень скоро оказался рядом с Сашей. Она не успела обрадоваться, как земля с краев ямы стронулась с места и поехала вниз. Через минуту перед Сашей с Генрихом оказалась огромная яма, которая полностью отрезала путь назад. Генрих присвистнул и сказал:

— Вот так номер! А может, саламандра нам обоим зла желает? Вон как коварно улыбается! — И он показал вперед, где в огненном шаре резвилась улыбающаяся ящерка.

— Нет… — покачала головой Саша. — Я чувствую, что все будет хорошо. Пойдем за ней.

Она первой шагнула вперед, и огненный шарик покатился дальше. Ребята шли долго. Земляной коридор не менялся. Все те же голые темные стены, с которых сыплется сухая земля, да огненный шарик впереди.

Саша уже начала подумывать, что Генрих был прав. Видимо, саламандра — все‑таки злой и коварный дух, и наверняка заведет их туда, откуда не будет никакого выхода. Если она станет водить их по подземелью еще минут десять, огарок свечи в руках молодого человека потухнет, и они окажутся в кромешной тьме. Саша хотела уже поделиться соображениями со своим спутником, но вдруг поняла, что идти стало значительно труднее.

— Чувствуешь, на подъем пошли? — будто отвечая на ее мысль спросил Генрих.

— Да, пожалуй, — согласилась она. — Неужели она нас все‑таки выведет? Я уже, признаться, стала думать о самом худшем…

— Я тоже… Еще мне пришло в голову, что у нас с тобой коллективное помешательство. Идем за каким‑то блуждающим огнем… Ты несешь чушь про саламандр, а я тебе почему‑то верю…

— Ой! Гляди! — вскрикнула Саша. — Похоже, большая пещера!

Не сговариваясь, они с Генрихом пошли быстрее, хотя подземный ход стал забирать вверх еще круче. Когда они, здорово запыхавшиеся, вошли в довольно большое помещение с низким горизонтальным потолком, Генрих сказал:

— Это не пещера…

— А что… — Саша сказала это просто так, машинально. Она и сама видела, что это не пещера. Больше всего это походило на давно заброшенный подвал какого‑то здания. Рассмотреть его весь было трудно, потому что огонек свечи выхватывал только небольшой участок перед самыми глазами. Остальное терялось во мраке.

Саша огляделась по сторонам в поисках огненного шарика саламандры, но нигде его не обнаружила. Генрих опять произнес вслух то, что она думала:

— А саламандры‑то нет… Судя по тому, что подземный ход шел вверх, она привела нас туда, откуда можно выбраться на поверхность. Ну… Я надеюсь на это… Но… — И молодой человек замолчал, пытаясь осветить стены и углы, которые были завалены всяким хламом. Как‑то идентифицировать хлам было трудно: то ли камни, то ли окаменевшие мешки, то ли что‑то еще.

— Что «но»? — спросила Саша.

— Но жаль, что мы не нашли того, за чем спускались.

— Ах да… — Она кивнула. Они же надеялись найти стальные бриллианты. Глупые, безосновательные надежды. Хотя… откуда‑то ведь взялась стальная бусина в бабушкином подполе…

Саша еще размышляла, когда на груде каких‑то ящиков, беспорядочно наваленных в углу, вдруг опять разгорелся костерчик саламандры.

— Саш, она, явно, хочет, чтобы мы покопались в этом углу, — проговорил Генрих. — Тебе так не кажется?

— В‑возможно… — стала заикаться Саша. Она только сейчас поняла, до какой степени ирреально все, что с ней происходило. Еще сегодня утром Генрих казался ей неуклюжим толстяком, которому исключительно подходит идиотская кличка — Гендос. Сейчас же он представляется ей чуть ли не героическим рыцарем. Может быть, это и впрямь потому, что здесь очень темно, и воображение может свободно дорисовывать то, чего в Гендосе нет и никогда не было. Но как же ей не хочется, чтобы восхищение им прошло, как только они выйдут из этих подземелий и подвалов. До чего же прекрасное чувство владело ею сейчас! Может быть, и саламандра им обоим видится для того, чтобы они навсегда запомнили, что их объединило: ее волшебное пламя и долгий переход по подземным коридорам? А уж то, как он тащил ее из ямы… Разве это можно забыть?

— Саш! — вдруг прервал ее размышления Генрих. — А ну иди сюда!

Она резко сорвалась с места, и движимый ею воздух задул огарок свечи. Она как‑то смешно пыкнула, почти как перегоревшая лампочка, потом будто чихнула и погасла.

— Ой… — только и смогла пискнуть Саша.

— Ничего… Спички же со мной… Сейчас все будет в порядке…

Но сколько Генрих ни жег свои спички, огарок зажигаться никак не желал и вскоре развалился у него на ладони на части. Саша опять смогла выдать только протяжное: