Книга Рояль в сугробе - Сергей Силин

После француженки Оклахомов идёт каяться к математику.

— Петр Алексеевич, — виновато говорит он, — не знаю, простите ли вы меня?

— Ну что ж, — задумчиво произносит математик, задумчиво разглядывая формулы на доске. — Раз ты понимаешь, что не прав… Конечно… Что ж делать…

Потом Оклахомов подходит к географичке:

— Простите меня, Ольга Васильевна!

— Петенька! — радуется географичка. — Я всегда говорила, что ты очень совестливый мальчик. Я прощаю тебя, Петя!

Затем Оклахомов останавливает Светлану Михайловну.

— Светлана Михайловна, — говорит он. — Простите и вы меня!

— За что, Петя? — удивляется Светлана Михайловна.

— За всё.

— За что — за всё, Петя? — пугается Светлана Михайловна. — Что ты опять натворил?

— Ещё ничего, — говорит Оклахомов и тяжело вздыхает. — Но вернусь в школу после каникул и ведь всё равно что-нибудь натворю. Вот и прошу прощения заранее.

Второй сон Оклахомова

Однажды Оклахомову приснился сон, будто он поймал маленького щурёнка, Снял его с крючка, бросил в банку, а щурёнок и говорит ему человеческим голосом:

— Петь, а Петь! Брось меня в реку. Я тебе за это три желания исполню.

Оклахомов не поверил сначала. Уж больно щурёнок неказистый. По виду на три желания никак не тянет.

Но потом подумал-подумал да и бросил щурёнка в реку. И сразу три желания загадал:

— Во-первых, чтобы в каждом магазине было по три тысячи сортов мороженого, не считая шоколада. Во-вторых, чтобы каждый школьник, кроме Лёньки Лохматого из 7-го «Д», получал по тысяче долларов в месяц плюс мешок яблок. И, в-третьих…

…в-третьих, чтобы я стал министром образования.

Едва Оклахомов загадал последнее желание, как всё вокруг него перевернулось, речка исчезла, а сам он оказался за овальным столом, в большом кабинете с видом на Красную площадь.

Нажал Оклахомов кнопку, вызвал секретаршу, приказал принести тройную порцию шоколадного мороженого с клубничным вареньем и начал писать приказ о немедленной отмене двоек.

Вдруг распахивается дверь и на пороге появляется завуч Венера Марсовна.

— Оклахомов! — говорит она. — К президенту страны! Быстро! Одна нога здесь, другая там! Ума не приложу, что ты опять натворил?!

Тут Оклахомов проснулся. Проснулся — смотрит, урок ещё не кончился, в дверях завуч Венера Марсовна стоит и строго так на него смотрит:

— Оклахомов, мне сколько раз повторять? Быстро к директору!..

Рассказал Оклахомов директору свой сон — про то, как стал министром. Директор задумался, а потом попросил у Оклахомова дневник, наставил туда одних пятёрок и сказал:

— Учись, Оклахомов! А когда станешь министром образования, не забудь повысить зарплату директорам школ.

Всё нормально, я не сумасшедший!

— Подожди пока здесь, — мягко сказала мать Оклахомову и открыла дверь с табличкой: «Психотерапевт».

Оклахомов отчаянно заскучал и от нечего делать стал разглядывать других ребят, у которых тоже было не всё в порядке с головой. Ребята выглядели вполне здоровыми, только глаза у некоторых были грустные.

— Прямо не знаю, что делать, — встревоженно говорила в это время Любовь Валерьевна внимательно слушавшему её врачу. — Раньше был мальчишка как мальчишка. В футбол гонял, снежного человека искал, за летающими тарелками охотился. Учителя жаловались на него, но это нормально. А в последнее время его прямо как подменили. Целыми днями лежит на диване с учебником математики, представляете? Раньше я его силой за эту математику усадить не могла. По-моему, он сошёл с ума!

Любовь Валерьевна нервно теребила платочек. Другие бы на её месте заплакали, но мать Оклахомова была крепкой женщиной.

— Как зовут мальчика? — спросил врач.

— Петя.

— Позовите его сюда, а сами подождите в коридоре, — улыбнулся врач.

— Здравствуйте! — неуверенно сказал Оклахомов, войдя в кабинет.

— Садись, Петя, — предложил врач и, подождав, пока мальчик опустится в мягкое кресло, продолжил: — Твоя мама места себе не находит. Уверена, что ты потерял любовь к жизни, целыми днями занимаешься одной математикой. Это правда?

Оклахомов подозрительно посмотрел на врача и оглянулся на дверь.

— Всё останется между нами, — успокоил его психотерапевт. — Ты решил стать выдающимся учёным?

— Я что, похож на сумасшедшего? — возмущённо фыркнул Оклахомов. — Просто я математикой фантастику прикрываю! Мама фантастику терпеть не может.

— М-да, — понимающе закивал врач и потеребил бороду. — Знаешь, я ведь сам так детективы читаю. Прикрываю их обложкой докторской диссертации. Жена довольна… А ты всё-таки чередуй учебники. Это я тебе как профессионал советую. Договорились?

— Ага, — облегчённо кивнул Оклахомов.

Выйдя из кабинета, он весело крикнул на всю поликлинику:

— Всё нормально, ма! Я не сумасшедший!..

И никакой математики!

Класс писал контрольную.

— старательно выводил Оклахомов, изредка поглядывая на учителя.

Пётр Алексеевич штудировал толстую книгу, обёрнутую газетой.

«Научный труд по квантовой механике, наверное», — с уважением подумал Оклахомов.

«Ирокез на противоположном берегу прицелился в свою жертву, когда его настиг роковой свинец — посланец оленебоя. Ружьё дикаря выстрелило, но в воздух, а сам он свалился в кусты, по-видимому, раненный, если не убитый», — читал Пётр Алексеевич.

— напряжённо думал Оклахомов, мечтая побыстрее закончить.

«Подлый гадёныш сам накликал на себя беду, — сурово пробормотал Следопыт, опустив ружьё и старательно его перезаряжая. — Мы с Чингачгуком дружны с детских лет…»

Пётр Алексеевич в волнении перелистал книгу.

— написал Оклахомов и, глянув на Петра Алексеевича, с восхищением подумал: «Вот каким должен быть настоящий учёный!»