Книга Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери

— Джен, ты должна признать, что только после разговора с тобой у меня сложилось подобное впечатление.

— Ничего такого я тебе не говорила, — запротестовала она. — Ты ухватился за одну мою фразу, потому что она тебя устраивала и совпадала с твоими новыми планами. Мистер Уитни был так зол на меня, что предложил уехать из Лиссабона немедленно!

— Нет, Дженис, ты не можешь этого сделать! — вскрикнул он с отчаянием.

Дженис удивленно посмотрела на него.

— А какая тебе разница, уеду ли я завтра в Англию? — спросила она, ожидая услышать, что он не хочет с ней расставаться.

— Понимаешь, э-э-э, дело в том, что ты потеряла из-за меня работу и просто не сможешь побыть еще в этом прекрасном климате.

Дженис хотела спросить его: «И больше ничего?»

И тут Клайв наклонился к ней:

— Кроме того, мне скоро может понадобиться твоя помощь.

— Какая? — Она тут же почувствовала приближающуюся опасность.

— Пока еще не знаю, — небрежно сказал Клайв. — Трудно предположить, что может произойти, но я был бы рад, если бы ты всегда была под рукой.

— Спасибо, — напряженно проговорила Дженис. — Ты рассуждаешь так, как будто я какой-то инструмент на твоем рабочем столе.

Клайв довольно рассмеялся:

— Дорогая, не надо возмущаться. Ты не какой-то инструмент, а необъезженный пони.

— Мне не стало приятнее оттого, что ты сравнил меня с лошадью. Я слишком устала и хочу пораньше лечь спать. Доброй ночи, Клайв.

— Не уходи, пожалуйста. — Он вскочил на ноги. — Давай пойдем куда-нибудь. Хочешь послушать народные песни? Я знаю несколько вполне респектабельных мест, где их исполняют.

Дженис разрывалась между своей гордыней и желанием остаться с Клайвом.

— Ты и Леону берешь с собой? — не удержавшись, спросила она.

Его лицо выразило неподдельное удивление.

— Разве ты не знаешь, я не могу пригласить ее одну никуда, даже в пятизвездочную гостиницу. Девушкам из португальских семей не разрешается выходить без сопровождения.

— Ну а Сельма? Для нее все иначе? — Дженис не хотела говорить ему, что Сельма заставила ее босса пойти с ней в Эсторил.

— И ей запрещено. Так случилось, что я знаю о ее визите сюда, чтобы увезти на вечер Уитни, но она наверняка сказала ему, что на вечеринке будут и другие пары. Иначе он бы ни за что не согласился, боясь обидеть ее родителей. Сельма прекрасно знает, что за стол она может пригласить только знакомого мужчину, поболтать с ним пару минут, а потом Уитни будет привязан к ней до конца вечера. Но она не может допустить, чтобы кто-то их увидел в ресторане вдвоем здесь, в Лиссабоне. Это считается плохим тоном.

— Именно по этой причине Леона приехала в Касилхас, чтобы тебя увидеть? Ты сказал ей, что я тоже там буду?

— Конечно.

— Но ты меня не предупредил, — возразила она.

— Какой был бы в этом смысл? На самом деле Леона рисковала, даже находясь в маленьком кафе на другой стороне реки.

После нескольких минут молчания Дженис сказала:

— Мне этот обычай совсем не нравится.

— Не прикидывайся дурочкой. Мы же англичане, и никто не посмотрит в нашу сторону. Поедем послушаем народную музыку.

В большой комнате стояли простые стулья и столы. На низкой площадке сидели двое мужчин, один с испанской гитарой, другой с обычной шестиструнной. На одном инструменте играют мелодию, а на другом аккомпанируют. Одетая в черное платье женщина, с черной шалью на плечах, вышла на площадку и положила руку на плечо одного из гитаристов, воплощая собой вселенскую печаль. Она начала петь, ее голос нес скорбь всего мира, и песня была понятна всем, и совсем было не обязательно знать португальский.

После того как она исполнила три песни, ее наградили аплодисментами. Она ушла отдохнуть и поговорить с музыкантами и друзьями, потом исполнила еще несколько песен, более печальных, чем первые.

«В них ничего нет от веселья и драматизма испанских фламенко», — подумала Дженис. Сейчас они больше соответствовали печальному настроению самой Дженис. Около полуночи она решила вернуться домой, так как завтра ей нужно было вставать очень рано в отличие от Клайва, который приходил в свой офис в любое удобное для него время.

— Я не знаю, сколько мне придется работать в лиссабонском филиале, и никто не знает, — сказал Клайв, легко сжимая ее ладонь. — Ты бы могла сделать для меня кое-что, когда Уитни будет пребывать в хорошем настроении…

— Клайв, я слишком устала, чтобы снова начинать этот разговор, — тихо заметила она.

Похоже, он так и не осознал, какую ярость обрушил на нее босс. Слава Богу, Клайв замолчал. А когда они сели в такси, он обнял ее и нежно поцеловал.

— Ты слишком переживаешь по поводу служебных неурядиц. Не принимай все так близко к сердцу и не будь столь серьезной, иначе состаришься раньше времени.

— Думаешь, это так просто? — сказала Дженис со слезами на глазах. — Тебе не пришлось…

— Послушай меня! — перебил ее Клайв. — Через год или два ты выйдешь замуж и оставишь работу машинистки и все свои дела в офисе. Я же должен продолжать зарабатывать себе на жизнь, и как все сложится, неизвестно.

— Возможно, ты и прав, — вздохнула она, стараясь мягко высвободиться из его объятий.

— Дженис, если мы будем свободны в выходные, давай поедем вместе в Каскаис, или Сесимбру, или куда-нибудь еще. Можно устроить маленький пикник, поплавать, позагорать, просто приятно провести время. Что скажешь?

— Пока не знаю, — ответила Дженис, не желая его обнадеживать.

— Не глупи! Не лишай себя удовольствия из-за Уитни, ты не его рабыня. Надо получить максимум удовольствия в стране, где такой прекрасный климат.

Перед тем как выйти из такси, она повернулась к нему:

— Я надеюсь, ты еще не пригласил Леону и мне не придется выступать в роли сопровождающей?

— Джен, ты такая очаровательная, но ужасно ревнивая. Хорошо, обещаю, что не скажу Леоне ни слова. Это будет наш маленький секрет. Доброй ночи, дорогая. — Клайв опять притянул ее к себе и крепко поцеловал.

В своем номере она приняла душ и наконец улеглась в постель с чувством огромного облегчения. Она очень устала за этот день, устала эмоционально и физически, и теперь, когда она снова осталась одна, ее подавленное настроение вновь к ней вернулось. Она была так счастлива, когда ей значительно увеличили зарплату, больше того, для нее это означало, что мистер Уитни был доволен ее работой. Сейчас она снова осознала, что предала его, хотя Клайв совершил то же самое в отношении ее.

Клайв был для нее загадкой. Лежа в постели и раздумывая над состоявшимся между ними разговором, Дженис вспомнила быстро меняющееся выражение его красивого лица, отсвет нежности и теплоты в его глазах и задала себе вопрос, какое место в его жизни занимает каждая девушка в данный конкретный период его карьеры. Он выбирает их так, чтобы они были ему полезны. Та же Леона способствовала его привлечению в семейное дело Карвалью. Сама Дженис была ему полезна только до тех пор, пока работала с Уитни и могла узнавать о его намерениях. Хотя ее собственная догадка об увольнении Клайва оказалась катастрофической.