Книга Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери

— Я тоже не могу с вами работать, как прежде. Что вы сделали со мной? Клянусь, я никогда не влюблялся ни в одну девушку из тех, что работали со мной, но вы пробили мою броню, которой я себя окружил. Я люблю вас, Дженис, — сказал он и положил руки ей на плечи.

Она подняла лицо и, не понимая, уставилась на него. Выражение его глаз заставило ее затрепетать, она отказывалась в это верить, верить в правду, которую так давно желала услышать.

— А как же Сельма? — заставила она себя произнести.

— Сельма? Она просто сверкающий кусок льда. Должен признать, что она мне вначале очень нравилась. Ее холодность была для меня вызовом, как и для всех остальных мужчин, что крутятся вокруг нее. Иногда мне даже казалось, что я хочу ее, но именно потому, что она была такой отдаленной и недоступной. Вот я и решил взять вас с собой в Лиссабон…

— Чтобы заставить ее ревновать?

— В каком-то смысле именно так. Знаю, нельзя, некрасиво было с моей стороны так вас использовать, но я тогда не знал, что сам попаду в расставленную мной же ловушку. Вначале, когда вы закрутились с Диксоном, это меня даже обрадовало, но вскоре я понял, что ревную вас.

Он крепко обнял ее и замер, прижавшись щекой к ее щеке.

— Я просто не могу в это поверить, — прошептала она.

— Что я люблю тебя, дорогая?

— Как замечательно услышать от тебя это!

Он поцеловал ее в губы, виски, щеки с такой нежностью!

— Но почему ты выбросила мою оливковую веточку?

— Я просто не знала, что это означает. Мануэл разъяснил мне значение этого символа, хотя мне, конечно, следовало бы догадаться.

— Мануэл! — повторил он. — Он посвятил тебе столько времени, дарил небольшие подарки — все то, что я должен был бы делать сам. Но, Дженис, если только ты скажешь сейчас, что тоже меня любишь, я просто начну заглаживать свою вину.

— Тебе еще надо, чтобы я это произнесла. А зачем тогда я взяла такси и поехала в сад Карвалью за этой оливковой веткой?

— Так вот где ты ее раздобыла? — засмеялся он.

— Ты получил бы ее много раньше, если бы дал мне две минутки вместо того, чтобы дергаться и суетиться сегодня утром.

Он снова засмеялся и обнял ее:

— Вот что я так люблю в тебе, Дженис. Ты не выбираешь слова. Может быть, ты иногда слишком мягкосердечна, но всегда прямая и честная со своим остреньким язычком. О, я вижу, что мне придется быть настороже, когда мы поженимся!

— Поженимся?

— Да, поженимся. Ты только сейчас это от меня услышала.

— Хорошая секретарша всегда должна проверять факты.

Позже, когда они уже пили шампанское за обедом, Эверард сказал:

— Дженис, я не знаю, может быть, тебе не хочется никуда идти, но у меня есть два билета на концерт в Эстуфа-Фриа. Хочешь пойти или я их порву?

— Пойдем!

Она решила больше не объясняться. Она уже видела этот небольшой красивый концертный зал, но никогда не была на концерте. Он был расположен в саду. Уже стемнело, вдоль дорожек были зажжены небольшие лампы, и на деревьях висели горящие гирлянды маленьких лампочек. Свет шел и из самого зала, у которого одна стена была стеклянная. Позади в саду был водопад, но вода низвергалась бесшумно.

Вечер прошел как во сне. Дженис слушала музыку, которая перенесла ее в другой мир, и осознавала, что Эверард крепко держал ее за руку, как якорь из этого мира.

Когда они вернулись в гостиницу, он сказал:

— Мы проведем завтра весь день в Синтре.

— Но работа?

— За последние несколько дней я работал за десятерых.

Все, что было на следующий день, Дженис помнила как в голубом тумане. Они взяли машину и поехали на холмы, где был расположен розово-кремовый миниатюрный Версаль в Квелузе. В нем были прохладные комнаты с фонтанами посередине, спальня хозяйки с изумительно разрисованным потолком. Бывший королевский дом окружал заброшенный сад, а в нем стояли темные, покрытые каплями воды скульптуры.

Потом они отправились в Синтру, в которой городской дворец напоминал береговой дом в Кентише с каминными трубами на крыше, а на полпути вверх по склону холма скрытый среди соснового леса стоял дом из светлого камня, похожий на церковную потирную чашу.

Эверард припарковал машину и нанял коляску, запряженную лошадьми, чтобы добраться до вершины к местечку Пена. Оттуда, сверху, можно было любоваться изумительной панорамой. Когда сердце переполняет счастье, красивое окружение только добавляет блеска.

— Скоро мы вернемся в Англию, — произнес Эверард, когда они снова стали спускаться к маленькому городку Синтра. — Да, я забыл тебя спросить, что это за парень там в Англии, с которым ты как будто помолвлена?

— Его сейчас нет в Англии. Он сидит рядом со мной. Это было еще одно неверное предположение Леоны.

— Выдумка, чтобы я не сорвался с крючка?

— Совсем не намеренно.

— Мы снова приедем в Португалию, я тебе обещаю, и для дела, и для удовольствия. Мне еще не раз надо будет посетить все эти новые и строящиеся гостиницы.

— Ты с собой привезешь секретаршу? — спросила она, и ее глаза смеялись.

— Не знаю. Я спрошу об этом свою жену.

Он притянул ее к себе поближе и крепко поцеловал, потом положил ее голову к себе на плечо. Кучер придержал поводья, и лошадь пошла тихим шагом. Нельзя тревожить молодую пару, которая находилась в собственном мире любви.