Книга Два любящих сердца - Джуди Тейлор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ж, в любом случае он должен быть тебе благодарен. Только ради тебя я его не трогаю.
— Ты жестокий зверь…
— Ты была моей женщиной, Джу.
— Я никогда не была твоей.
— Так ли? Чьей же — когда мы бежали босиком по пляжу, взявшись за руки и смеясь, словно дети?
— Алессандро…
— Чьей — когда мы сутками не выходили из номера, забывая о еде и сне, наслаждаясь только друг другом?
— Сандро…
— Чьей — когда ты стонала в моих объятиях и шептала мое имя в момент наслаждения?
— Я не…
— И после всего, что было между нами, и что я, к сожалению, не могу забыть, я вновь задаю этот проклятый вопрос — почему ты променяла меня на Троя Рендера? Возможно, ответ очень прост.
— И каков же он?
— Деньги. Мои деньги. Из-за них ты вышла за меня. Из-за них притворялась безумно влюбленной. А на самом деле никогда меня не любила.
Джуди замерла, не веря своим ушам. Потом посмотрела прямо в глаза Алессандро — и улыбнулась.
— Граф, позвольте вам сообщить одну очень нелестную для вас вещь. Вы — круглый идиот.
С этими словами рыжеволосая красавица взяла со столика маленькую сумочку и величаво вышла из номера. Алессандро некоторое время смотрел ей вслед, и во взгляде его посторонний наблюдатель мог бы прочитать некоторую растерянность. Но посторонних в номере не было.
***
За всю дорогу к «Хилтону», где должен был пройти вечерний бенефис графа Читрано, Алессандро и Джуди не проронили ни слова. Серж с любопытством поглядывал на них, однако молчал, справедливо полагая, что лишние знания лишь умножают скорбь. У адвоката имелись серьезные подозрения, что предстоящие несколько дней не сулят ничего хорошего ни ему лично, ни его боссу, ни Джуди.
На коленях у Сержа покоилась вечная кожаная папка. Впервые в жизни она жгла ему колени. В этой папке было собрано и аккуратно разложено подробнейшее досье на Джуди Маклеод. Серж трудился последние два дня, не покладая рук, и теперь мог по праву считаться лучшим специалистом по Джудиведению и Маклеодзнанию. История жизни бывшей — и нынешней — супруги графа Читрано была собрана им в единую картину, которая лично Сержу очень нравилась, но, к сожалению, давала не слишком лестную оценку Алессандро Кастельфранко. Иначе говоря, граф выходил полным идиотом.
Серж глубоко вздохнул, покосился на невозмутимого Тони, вспомнил о том, что сегодня они попытаются увезти Джуди из страны силой — и загрустил окончательно.
Их встретили вспышки фотокамер, толпа телевизионщиков и все высшее общество Нью-Йорка. Дамы сверкали бриллиантами, мужчины в своих шикарных смокингах походили на пингвинов. Алессандро с самой сердечной улыбкой на лице выплыл из машины и тут же склонился над дверцей, подавая руку Джуди. Молодая женщина тоже вполне сердечно улыбнулась своему спутнику, и через секунду они вдвоем, словно царственная чета, шествовали по красной ковровой дорожке навстречу мэру.
От скопления телевизионных камер отделилась вертлявая девица с лошадиным лицом и устрашающих размеров улыбкой, кинулась к Алессандро и протянула ему микрофон.
— Мистер Кастельфранко, представьте нам свою очаровательную спутницу. Ваши былые заслуги на любовном фронте…
Девица икнула и замолчала. Серж едва сдержал улыбку. Он догадывался, что произошло. Телевизионная девица задала неправильный вопрос — и граф Читрано на нее посмотрел своим знаменитым взглядом. Даже матерые финансисты и акулы биржевого дела потели, терялись и совершали глупости под этим нестерпимым синим взором, а уж эта дурочка…
Алессандро перевел взгляд с проштрафившейся журналистки прямо на камеры, прижал к боку руку Джуди, тепло улыбнулся и звучным голосом сообщил:
— Все былые, нынешние и грядущие заслуги на любовном фронте я посвящаю… МОЕЙ ОБОЖАЕМОЙ СУПРУГЕ И ПОМОЩНИЦЕ, ДЖУДИ КАСТЕЛЬФРАНКО, ГРАФИНЕ ЧИТРАНО.
Джуди не успела среагировать. Ослепительный свет, гром аплодисментов, гул, крики, фейерверк… Алессандро подхватил ее на руки и поцеловал долгим, откровенным и страстным поцелуем. Вокруг сверкали вспышки, репортеры метались, словно потревоженные пчелы в улье, а Джуди ошеломленно думала: что же теперь будет? Зачем, ради чего Алессандро практически официально объявил ее своей женой?
Она почти не запомнила сам вечер. Ее терзала только одна мысль: что теперь будет с разводом?
Она думала об этом и в машине, по дороге домой. Именно из-за этих раздумий она довольно поздно заметила, что они как-то чересчур долго едут к отелю. «Риц» и «Хилтон» находились совсем близко, в двух кварталах, а пробок в ночное время не бывает…
Джуди машинально посмотрела в окно и едва не заорала от ужаса. Нью-Йорк уплывал назад и влево — огромное сверкающее созвездие на фоне черного бархата ночи.
— Куда мы едем?!
Паника поднялась откуда-то из желудка, Джуди увидела, как Серж Тоболовски совершенно натурально забивается в угол и даже прикрывается своей кожаной папкой. Потом огромный и молчаливый Тони с неожиданной легкостью переместился к двери и вытянул громадные ножищи на весь салон лимузина. Джуди в панике посмотрела на Алессандро. Тот, соответственно, находился между нею и второй дверью.
— Алессандро! Ты меня пугаешь!
— Вот еще, была охота. Мы едем в аэропорт.
— Какой еще аэропорт?!
— Это такая полянка, там обычно садятся самолеты.
— Я не собираюсь никуда лететь! Мне надо в отель. Забрать вещи. Выспаться. Завтра меня ждет Трои…
— Скажем так, с завтрашнего дня он НАЧНЕТ тебя ждать. Ты летишь вместе со мной в Италию.
— Да как ты смеешь?! Я не полечу. Это противозаконно.
— Серж, объясни ей. Когда она орет, мне хочется ее убить.
— Видишь ли, Джу…
— Мистер Тоболовски! Меня не интересует, что вам велел сказать ваш хозяин, потому что он идиот и самодур. Я требую, чтобы меня немедленно отвезли домой!
— Джу, я…
— Серж, предупреждаю: вся работа пойдет коту под хвост, потому что в аэропорту я немедленно обращусь к первому же полицейскому, вызову прессу и сообщу, что граф Читрано спятил и собирается незаконно вывезти из страны гражданку США.
— Алессандро, она…
— Не валяй дурака. Я слышал.
— И что?
— Пусть попробует.
— Не смей мне угрожать!
— Я?! Даже и не думал. Я сказал «пусть попробует». Не рот же тебе заклеивать.
В этот момент машина сбросила скорость, а потом и совсем остановилась. Джуди с тревогой озиралась, не видя привычных освещенных терминалов аэропорта.
— Это что?
— Аэропорт.
— А почему темно?
— Потому что ночь.