Книга Фея лжи - Лариса Соболева

– Вне логики, – заявила Лола. – Если Катерина Гавриловна взяла деньги…

– То это ничего не означает. Старушка отравлена, значит, сделка не состоялась. А если ваша копия просила подумать бабулю, а деньги оставила…

Никита вдохновенно строил теории, козыряя перед Лолой знанием психологии преступников (страсть как умным хотелось выглядеть), но вдруг споткнулся на слове «оставила». И кто бы это оставил деньги, не договорившись об услуге? Но старуха отравлена, а сумма аховая, такую толстенькую пачечку банкнот пенсионерке не собрать, даже если она будет торговать на базаре морковкой, выращенной на огороде. Помимо прочего, деньги не лежали на видном месте, а на книжной полке за потрепанными томиками популярной литературы, значит что? Их припрятали! Но кто – бабуля или даритель отравленного коньяка? Нет ответа, а прискакал к Лоле с новостями, не переработав их как следует.

– Зачем оставила? – устала от длинной паузы Лола.

– Чтоб у всех, кто будет заниматься расследованием, мозги закипели, – рассеянно ответил Никита. – Кстати, она вообще могла прийти в вашем образе, спокойно выяснить положение и отдать коньяк.

Кажется, ответ ее удовлетворил.

– Скажите, а в милиции и прокуратуре думают, как вы? Ну, что Катерину Гавриловну отравили мне во вред?

– Прокачивают все версии.

К ее сожалению, мнение Никиты практически не взяли в расчет, только на заметку, просто он решил не вносить излишнюю панику в состояние Лолы, которой со всеми ее цистернами мазута сейчас не позавидует даже дворник.

– Успокоили. – Она откинулась на спинку кресла, прищурила глаза и произнесла с коварным оттенком: – Где же найти эту заразу? Я ее своими руками придушу.

– Только не насмерть, иначе сядете. Вообще-то, и за нанесение телесных повреждений достанется, но в этом случае наказание смягчается, если признают, что вы были в состоянии аффекта. Тоже доказать весьма сложно.

– Как собираетесь искать ее?

Какая она быстрая! Если честно, Никита очутился в затруднительном положении, ведь как клиентка Лола имеет право знать дальнейшие его планы, а у него в планах сплошные пробелы.

– Искать… – произнес он задумчиво, потирая подбородок. И вдруг его осенило, как часто случалось в тупиковых ситуациях. – Ее не надо искать, сама найдется.

– Яснее нельзя?

– А что вам неясно? Зачем она затеяла цирк с переодеванием и подставила вас? Ей что-то нужно от вас…

– От меня она ничего не получит, – заявила Лола.

– Мы пока не знаем, чего она хочет. Может быть, стать вами хотя бы на время.

– Она больная, – презрительно фыркнула Лола.

– Тем опаснее ваша копия для вас. Будьте осторожны, Лола.

– Сама догадалась и теперь без охраны не выхожу.

– А сейчас я попробую переговорить с Вишневским-отцом и попытаюсь найти друзей Георгия.

Папа Вишневский занимался не одними поставками бревен и досок, не только гнал за рубеж опилки вагонами (по предположению Никиты), но и держал деревоперерабатывающий комбинат. На комбинат и приехал Никита, Вишневский принял его, настроившись агрессивно, а может, он всегда такой недружелюбный:

– Собственно, вы от кого?

Перед Никитой в массивном кресле сидел человечек наподобие червяка – маленький, худой, как палка, вместе с тем непоседливый, словно у него в сиденье иголки, причиняющие неудобства. При виде папы Георгия невольно закралась мысль: откуда у такого невзрачного, некрасивого, с болезненным цветом лица, на первый взгляд безвольного человечка взялся красавец сынок? Либо произошла ошибка природы, либо мама ответственно подошла к зачатию и воспользовалась генами другого мужчины.

– Мое имя Никита Старцев, я руководитель охранно-детективного предприятия, занимаюсь расследованием убийства, – представился Никита, хотя о себе докладывал два раза – сторожу и секретарше. – Кстати, вам нужна сигнализация последних разработок? Мы поставим в кратчайшие сроки с гарантией…

– Я подумаю. Мне сказали, у вас ко мне важное дело, касающееся моего сына.

– Да, так. Меня наняла Лола Голдина…

– Вот как! – дернулся Вишневский, его маленькое личико червяка побагровело. – В таком случае нам не о чем с вами разговаривать. Прошу… – указал он авторучкой на дверь.

Никиту не столь просто выставить, надо было не пускать его, он поднял ладони:

– Погодите, погодите. Отставьте на минуту эмоции, вы же мечтаете узнать, кто убил вашего сына… Простите, что напоминаю.

– Я об этом помню каждый час, – прорычал червяк. – И убийцу знаю…

– Не Лола убила!

– Вон отсюда, – устало прошипел Вишневский, кажется, на длительный запал у него не хватило силенок.

– Еще раз повторяю: не она стреляла. У меня уже есть доказательства.

До убитого горем папы дошел смысл сказанного, но верить он не собирался, хотя презрительно и незаинтересованно хмыкнул:

– Да? И какие же?

– Отравили единственную свидетельницу алиби Лолы, а ей эта свидетельница нужна, как кислород. Задумайтесь, кому это выгодно. Если вы способны услышать, а также анализировать, то вот вам мои выводы: свидетельницу отравила женщина, которая была с вашим сыном в ресторане.

– Но там была эта… – Вишневскому противно произносить имя Лолы, но он все-таки услышал Никиту и умерил гнев.

– В «Ракушке» была очень похожая женщина, настолько похожая, что ни у кого сомнений не вызвала. Она замаскировалась под Лолу и попросту подставила ее своею похожестью.

– Сказки не пробовали сочинять? Попробуйте, у вас неплохо получится. Говорят, авторы получают сумасшедшие гонорары, вам не придется доказывать невиновность зубастой овцы. Пусть ей сначала присудят срок, а потом разбирайтесь сколько вам влезет.

Не ошибся он в папе, алчущем крови за кровь сына, Никита только сжал челюсти, чтоб не показать градуса своего кипения, заодно не послать желчного червяка. Он взял себя в руки и жестко, без всяких сантиментов, мол, понимаю ваше горе, сочувствую и соболезную, но и вы поймите – нет, он отчитал папашу:

– Вы не были свидетелем убийства, чтобы с уверенностью требовать такого страшного наказания для Голдиной. Хочу успокоить вас: я докопаюсь, кто застрелил вашего сына, поверьте, вам будет стыдно, потому что убила не Лола.

– А если она?

– Сядет.

– Все против нее.

– Ошибаетесь, не все. Я даже могу назвать причины, почему убили вашего сына.

– Да? – скептически ухмыльнулся Вишневский. – Очень интересно. Ну, расскажите.

– Двойник продемонстрировала Георгию уникальную схожесть с Голдиной и, думаю, втягивала его в авантюру против Лолы. Поэтому между ними завязалась ссора, то есть он отказался, она угрожала ему, за что Георгий ударил ее. К сожалению, он не воспринял всерьез ее слова, да и мы с вами неплохо знаем, чего стоят женские угрозы, как правило, они остаются угрозами на словах. Но для нее, показавшей вашему сыну идеальное сходство, Георгий стал опасен, он мог помешать, рассказав о ее планах Лоле. И рассказал бы, без сомнения, но двойник оказалась проворней. Она курила у ресторана, наверняка искала оптимальный выход для себя и нашла. Застрелив Георгия, знаете, что сделала?