Книга Я и прочая нечисть - Анастасия Акулова

– Но я не намерена оставаться здесь, – собственный голос казался чужим.

– Вы уже остаётесь, – равнодушия – хоть отбавляй, – Связь удерживает нас в одном временном периоде. Значит, вам придётся прожить здесь всю жизнь. В благодарность за освобождение я позаботился, чтобы вы ни в чём не нуждались.

Благодарный Кощей? Звучит странно. Стоп… что?!

– Так это вы? – Внутри нарастало нечто взрывоопасное, как ядерная бомба, – Где настоящая дочь герцога?

– Она давно умерла, – по прежнему равнодушно отозвался он, – Я подменил ему и его окружению воспоминания, сил хватило. Или вы предпочли бы жить на улице и умереть от эпидемии? Поверьте, ныне их много.

– Вам не жалко герцога? – Я понимала, что в его словах была правда, но раздражения меньше не становилось, – Я не хочу занимать чьё-то место.

– Жаль? Я оставил это слово в далёком прошлом, – улыбнулся он, – Что насчёт остального, то вам придётся. Мои расчёты были верны, и связь изменилась почти в прямо противоположную сторону. Вы зависимы от моей воли, а не наоборот.

– Почти? – я взволнованно зацепилась за слово.

– Ни на что не влияет. – Пожал плечами, – Вы не рабыня, но и не независимая ведьма теперь.

– Как это мило с вашей стороны, – всё очарование танца куда-то испарилось, – Что с моей бабушкой?

– Лукерье удалось скрыться с другими двумя членами Ковена, – не без нотки затаенного раздражения скупо поведали мне.

Улыбнулась, на этот раз вполне искренне, за что получила насмешливый взгляд.

– Кстати сказать, вы не уедите после бала, – как бы между прочим добавил он, – Останетесь во дворце, так будет удобнее. В качестве служанки или фаворитки, на ваш выбор.

Сначала мне показалась, что я ослышалась. Но нет, кажется, он это серьёзно…

– Что?! – Если бы не музыка, мой ор услышали бы все. Параллельно возрастало невиданное ранее желание сиюминутного убийства.

– У меня нет желания тратить магическую силу на то, чтобы мотаться постоянно до владений герцога Альгеди, да и вам это, уж поверьте, не понравится. К тому же, чем вы ближе – тем крепче связь, а сейчас мне это на руку, чего не скажешь о вас самой. – Усмехнулся он, склонив голову по окончанию танца, отдавая этим дань этикету.

Я не могла не наступить ему на ногу «совершенно случайно». Кровожадность этим не удовлетворилась – кажется, после его заявления я вскоре стану садисткой.

Глава 12

Редко когда в жизни я ощущала такую жуткую бессильную злость, как под конец этого бала.

…Когда я уже собиралась вместе с другими гостями уйти, наплевав на слова этого венценосного осла, передо мной возникла девушка в опрятной форме горничной, и, сделав книксен, робко пролепетала:

– Госпожа, мне велено сопроводить вас до ваших покоев.

Прикусив губу, чтобы не сказать какую-нибудь грубость, я несколько раз пыталась обойти девушку, но проходу мне не давали.

– Извините, госпожа, но вы не имеете права ослушаться приказа короля, так же, как и любой другой подданный, – неожиданно резко и бескомпромиссно заявила служанка, – Он не тиран, но непокорных не любит.

«Значит, я должна буду остаться здесь, – Едва не скрипя зубами размышляла я, когда меня нагло схватили за руку и потащили из залы, – Зря. Ему же хуже будет».

Самая большая свинья во всём этом – тот факт, что сопротивляться непонятному заточению просто нет смысла. Всё равно ведь заставят. Знать бы только, для чего всё это.

Горничная вела меня по тёмным коридорам, освещённым факелами. Гости разошлись, стражники походили на статуй, так что замок казался пустым. Огонь отбрасывал на стены пугающие тени, холодный ветер из распахнутых окон дул прямо в лицо, однако я чувствовала себя здесь довольно комфортно. Почему-то не было ни особого волнения, ни тревоги. Возможно, виной тому шумный весёлый бал и выпитое шампанское, но я вдруг стала до странности равнодушной к происходящему.

Остановившись у массивной узорчатой двери, моя сопровождающая проворно достала тяжёлую связку ключей и немного погодя подобрала нужный. Отперев дверь, вновь присела в вежливом книксене, жестом приглашая войти.

– Ваши покои, госпожа, – пафосно изрекла она, но едва я подпалась вперёд, остановила: – Теперь я ваша личная служанка. Его величество велел мне приглядывать за вами и следить за тем, чтобы у вас всего было вдоволь. Так же он велел передать, что не приставит к покоям стражу, надеясь на ваше благоразумие.

Равнодушие как рукой сняло. Я начинаю понимать, почему люди становятся маньяками.

– Передайте его величеству, чтобы не беспокоился, – приторно улыбнулась, – Сбегать не собираюсь, однако за свою адекватность, законопослушность и примерное поведение поручиться, увы и ах, не могу.

Не желая выслушивать поток возражений на этот счёт, захлопнула двери перед самым носом у возмущённой и немного растерянной горничной.

Выдохнув и взяв себя в руки, принялась осматривать свою тюрьму. Надо отдать должное – в сырую тёмную темницу меня никто не запер. Комната даже в полутьме выглядела уютной и светлой. В молочных и бежевых тонах, достаточно дорого обставленная, она включала в себя всё, чтобы было комфортно.

Недолго думая, я сняла туфли, вынула все шпильки, распуская волосы, расшнуровала корсет и, почувствовав, что стало значительно легче дышать, с облегчением расположилась на огромной мягкой кровати, движением руки погасив факелы.

С одной стороны, я бы очень хотела вернуться домой, в своё время. Но что меня там, по факту, держит? Семья? Мама бросила, отец редко вспоминает о моём существовании. Друзья? Их никогда не было и, скорее всего, никогда не будет. Скорее, я бы хотела вернуться не из-за того, что оставила там кого-то, а из-за нежелания от кого-либо зависеть, как ручной зверёк. Одинокие люди больше других ценят свободу. Но, пока я в тупике и не намечается просвета, пока что для меня может существовать одна цель: мстить и пакостить, как раз в моём стиле. Авось, сам отпустит, от греха подальше. В конце концов, я ведь Баба Яга! И не таких в печку сажали…

* * *

Медленно, тягуче, как вязкий дёготь, проходили дни. Всего двое суток с тех пор, как я оказалась здесь фактически в ловушке, как пойманная мышь, но казалось, будто как минимум неделя.

Я всё свободное время проводила за книгами, весьма интересными, кстати. И всё равно было скучно. Я понимала, что фиг мне кто даст отсюда выбраться, да и смысла особо-то не было, но капля за каплей переполнялась чаша терпения. Зачем я здесь? Не вечно же мне тут быть.

На третий день, ближе к вечеру, ко мне зашла Мила, моя горничная, сказав, что «господин» ожидает меня в своей лаборатории. Едва меня вывели из этой злополучной комнаты, я ещё раз убедилась, что и остальная часть моей золотой клетки красива и привлекает взор. Узкие коридоры, мощёные белой плиткой так, что шаги отзывались гулким эхом, были уставлены великолепными статуями, увешаны портретами в золотых инкрустированных рамах. Комнаты, мимо которых мы проходили, были ещё красивей – довольно большие, уютные, богатые, но без аляповатости, со вкусом. Наверное, именно такой дом я хотела бы иметь, если бы была богатой особой. Всё здесь дышало древностью, комфортом и богатством.