Книга В объятиях порочного герцога - Александра Хоукинз

— Жаль огорчать тебя, дружище, — сказал Блекберн, который за это время успел подвести к ним и свою спутницу. Он был настолько взбешен, что, если бы не дамы, Норгрейву пришлось бы уклоняться от его кулаков. — Первым, кого леди Имоджен почтит своим вниманием, буду я!

Глава 6

Не в привычках Тристана было обижаться или злиться на друга, но прошло уже много часов с момента, когда они с Норгрейвом попрощались с леди Имоджен и покинули гостиную леди Яксли, а он все не мог успокоиться. Друзья разъехались каждый в свою сторону, поскольку герцог чувствовал, что может наговорить лишнего. Полчаса флирта между Норгрейвом и юной леди стали для него пыткой.

«Легковерная дурочка!» — все время вертелось у него в голове.

Леди Имоджен улыбалась, кивала и верила каждому слову маркиза. Был момент или два, когда девушка, казалось, вспоминала, что и он, Блекберн, рядом, однако ни единого знака внимания он так и не получил. Этот чертов прохвост мог наплести о нем такого… Норгрейв сорвал цветок и воткнул его в прическу леди Имоджен, а та мило покраснела и засмеялась, когда он стал восхвалять ее красоту.

Когда пришло время возвращаться в гостиную, настроение Тристана уже было основательно испорчено. Однако фиглярство Норгрейва разозлило не только его. Личико леди Шарлотты мрачнело с каждой минутой, пока они прогуливались по дорожкам, а их беседа тоже становилась все скучнее. Столько боли было в ее глазах, когда она смотрела на маркиза, что Блекберну оставалось только пожалеть бедняжку. Если Норгрейв и надумает жениться, то не на дочке графа. Герцогская дочь больше соответствует его амбициям.

Дабы Норгрейв не подумал, что он ревнует или завидует, Блекберн условился встретиться с ним на ярмарке Грин-Гуз, где устраивались кулачные бои. Пока они с маркизом смотрели, как бойцы тузят друг друга, комок злости в душе понемногу растаял, словно если бы он сам махал сейчас кулаками.

— Сколько ты поставил на матч? — спросил Норгрейв, силясь перекричать болельщиков.

— Двадцать пять гиней на Айви, — ответил Тристан.

— Ты еще слишком молод, чтобы быть таким скрягой. Или не веришь, что Айви победит? — поддел друга Норгрейв. — Я поставил восемьдесят на Херринга.

— А ты слишком любишь бросать деньги на ветер, мой друг! Ты ставишь кругленькую сумму на бойца, о котором ничего не знаешь, — ответил Тристан и тут же упрекнул себя. Он не отец Норгрейва и даже не его управляющий. Если маркиз хочет промотать свое состояние — что ж, в добрый путь! Однако он, все же не удержавшись, добавил: — По той же самой причине тебе не выиграть наше пари.

Норгрейв вскинул брови, как если бы удивился, что Тристан вообще вспомнил об этом споре.

— Я проиграю? Как будто ты своими глазами не видел, что леди предпочла мое общество твоему. Она была со мной очень мила, и, если бы только мы остались одни, я бы увел ее в сторонку и поцеловал.

Вспоминая всех женщин, которых маркиз ублажал при нем, Тристан пробормотал:

— Когда это присутствие посторонних мешало тебе?

— Держи себя в руках, Блекберн, или я решу, что ты ревнуешь! — насмешливо проговорил маркиз.

Тристан фыркнул.

— Смешно слушать! Дело не в ревности. Мне было противно видеть, что эта дурочка верит каждому твоему слову. Я полагал, она умнее. Но если она задержится в городе, то скоро узнает, что репутация соблазнителя честно заслужена тобой.

— Как и твоя, мой друг. — Норгрейв воспринял слова Тристана с очевидным равнодушием. — Не я один участвую в этом пари, и если вспомнить, сколько еще таких споров мы заключали… — Он, оторвав взгляд от дерущихся, изучающе посмотрел на Блекберна. — А может, ты решил сдаться?

Айви, получив мощный удар в челюсть, отступил на шаг. Зрители зашумели. Одни кричали ему, чтобы дрался дальше, другие — чтобы сдался.

Норгрейв знал, как раздразнить в Тристане азарт. Блекберн не привык никому уступать, тем более своему другу.

— И в мыслях не имел. Но на твоем месте я бы не спешил радоваться. Или ты думаешь, что она поднимет юбку, как только ты сунешь ей в волосы эту жалкую незабудку?

— Ты злишься, потому что сегодня днем она пошла гулять со мной.

— Леди Имоджен было любопытно посмотреть на тебя поближе. Это естественно, раз уж семейство Треветтов намерено пристроить ее замуж уже в этом сезоне. — Тристан невольно потер подбородок, когда боец, на которого он поставил, получил следующий хук. — Кстати, может статься, мы оба потерпим поражение. Если кто-то из родственников леди узнает о нашем сговоре, это будет конец.

— Такая вероятность всегда существует, — с полнейшим равнодушием согласился Норгрейв.

— Поэтому придется установить кое-какие правила.

Маркиз приставил ладони ко рту и крикнул, словно в рупор:

— Что ты сказал? Правила?

Гвалт на площадке мешал нормально разговаривать.

Тристан наклонился к самому уху друга.

— Я сказал, нужно установить правила. К примеру, если мы оба одновременно окажемся в обществе леди Имоджен, то будем развлекать ее по очереди и позволим ей самой решать, с кем она пожелает проводить время.

— Ты хочешь, чтобы я согласился играть честно, Блекберн?

Тристан дружески потрепал маркиза по плечу.

— Сомневаюсь, будто ты понимаешь, что такое «играть честно». Я просто предлагаю ухаживать за леди в открытую. Даже ее родители не смогут ничего возразить, поскольку вокруг их сокровища увивается с десяток поклонников. Также, думаю, каждый из нас должен иметь возможность общаться с ней наедине.

— И ты не будешь стоять у меня на пути, если она захочет чаще бывать со мной, чем с тобой?

Герцог нахмурился при одной только мысли, что леди Имоджен останется наедине с маркизом.

— Ежели это произойдет, мне придется заставить ее пересмотреть свои симпатии. О, и последнее правило: вне зависимости от того, кто станет победителем, мы не будем предавать сей факт огласке. Для нас это несложно, а девушка сможет легче найти себе мужа, если ее репутация останется незапятнанной.

Норгрейв медленно кивнул.

— Блекберн, ты меня пугаешь. Послушав тебя, можно подумать, что ты порядочный человек!

— Не совсем. Я ведь намереваюсь лишить эту леди невинности… — Если в голосе герцога и улавливалась насмешка, то адресовалась она, скорее, самому себе, а не Норгрейву. — И еще кое-что. Ты ведь не забыл, что отец леди — герцог Треветт. Мне бы не хотелось досаждать такому могущественному человеку.

— Девственность леди достанется не тебе, Блекберн, но относительно отца ты совершенно прав.

Маркиз потерял интерес к разговору, поскольку ситуация на ринге обострилась до предела.

— Предлагаю еще одно пари. Ставлю сто гиней на победу Айви!