Книга Карасёнки-Поросёнки - Юрий Лигун

– Бесплатно хочу, но без неё не буду, – сказал Витькин Колька и ткнул пальцем в красного верблюда.

Начальник карусели заговорщицки подмигнул увеличенным глазом и помчался успокаивать толпу.

– Граждане, только без паники! Сейчас закрутим быстрее – и все успеют!

* * *

После карусели они решили сходить в зверинец. Шли медленно, потому что Витькиного Кольку всё время шатало из стороны в сторону. Один раз его даже занесло на клумбу с гладиолусами.

– Во дела! – удивлялся он. – Карусель детская, а качает по-взрослому!

В зоопарке друг папиного детства неожиданно загрустил.

– Ёлы-палы! Ты смотри, какая у великана морда грустная.

– У пеликана, – поправил папа.

– Да хоть у барабана! Это ж птаха Божья, ей на верхотуре чирикать надо, а не на полу сидеть и клювом щёлкать… Как ты думаешь, он солёного карася будет? Я к пиву прихватил на всякий случай.

– Кормить животных строго запрещается! – ответил вместо папы строгий женский голос.

Капа оглянулась и увидела тётю в служебном халате.

– Как это запрещается? – возмутился Витькин Колька. – А если тебя в клетку посадить и рыбы не давать – небось, по-другому запоёшь… Молоко употребляешь?

– Употребляю… – испуганно ответила тётя, пытаясь спрятаться в толпе, которая быстренько сбежалась на Витькиного Кольку.

– А потому употребляешь, что коровы пока сидят на воле. А сунь корову за решётку – от неё и кефира не дождёшься. Если уж кого держать в клетках, то только вредных насекомых, вроде мышей и тараканов. От них всё равно ноль удоев, а народу развлеченье.

– Правильно говорит! – раздался голос из толпы. – Я, как представитель зелёных, такое мнение поддерживаю.

Несмотря на поддержку, Витькин Колька неожиданно притих, втянул голову в плечи и быстро зашагал прочь. Капа с папой еле-еле его догнали.

– Ты куда? – спросил папа. – Устроил революцию – и бежать.

– Слышь, Андрюха, а он чего и вправду зелёный?

– Наверное. Их сейчас много развелось.

– Ну всё, приплыли! У нас механик был – золотые руки, так эти зелёные ему всю жизнь испоганили.

– Какие зелёные? – спросила Капа.

– Известно какие – с рогами и копытами.

– Коровы?

– Сами вы коровы! – Витькин Колька испуганно оглянулся и прошептал: – Черти натуральные! Один раз после получки так навалились, что он со своими золотыми руками прямо из ресторана в лес утёк. Хорошо, лес – не степь, а то б до сих пор искали.

– Да погоди ты, – расхохотался папа. – Какие черти? Зелёными себя называют люди, которые, наоборот, с чертями воюют, чтоб те природу не портили.

– Ну, тогда я тоже зелёный! – повеселел Витькин Колька и, подхватив Капу, посадил себе на шею. – Чего зря землю топтать четырьмя копытами? Держись за уши!

Друг папиного детства заржал, как боевой конь, и галопом поскакал по дорожке.

– Подождите! Не так быстро! – кричал сзади папа.

А Капа смеялась так, что на неё напала икота.

* * *

День прошёл весело. Капа сидела на широкой Колькиной шее и рулила большими Колькиными ушами. Когда надо было дать сигнал, она давила на мягкий Колькин нос. Прохожие смешно отпрыгивали в разные стороны. Папа извинялся и пытался отвлечь друга детства городскими достопримечательностями. Но магазины, троллейбусы и заводы гостя совершенно не интересовали. Его интересовали горожане, которых он рассматривал в упор и громко удивлялся.

– Ты глянь! Это чё у неё на ногах такое? Глину месить, что ли?

– Это называется платформа, – тихо объяснял папа. – Мода такая.

– Слышь, а вон тот – с виду мужик, а в серьгах. Тоже мода?

– Тоже.

– Андрюха, гляди – пацаны стриженые. Они чё, в армию собрались?

– Коля, тише – это скинхеды!

– Скинь кеды? А чего – правильно! В кедах ноги потеют.

– Какие кеды? Это бандиты, которые не дают житья нормальным людям.

– Лысый, купи кирпич! Хороший кирпич – быка с ног валит! Бери, пока отдаю по дешёвке, – раздался сзади насмешливый голос бритоголового дебошира.

– Бандиты говоришь? – переспросил Витькин Колька.

Он молча снял Капу с шеи и пошёл на стриженых, как трактор деда Кондрата на столб. Но не дошёл, потому что бандиты попятились и вместе с непроданным кирпичом скрылись в ближайшей подворотне.

– А то! – крикнул им вслед Витькин Колька, а Капе сказал: – Залазь в кабину, едем дальше.

Дальше они поехали искать борщ с котлетами, потом сходили в кино, покрошили голубям булку, взвесились на весах, постреляли в тире и прокатились на старинном трамвайчике, украшенном флажками. В самом конце они зашли на базар, где Витькин Колька купил Капе жёлтый цветок-подсолнух, утыканный сверху семечками, а себе – большую соломенную шляпу. В шляпе он стал похож на толстого кота в сапогах. Причём так сильно, что из-под шляпного прилавка тут же выполз крохотный рыжий котёнок и начал тереться об его ногу.

Витькин Колька нагнулся и осторожно сгрёб котёнка в ладонь.

– Хороша котейка! – одобрил он и спросил у продавца: – Твой?

– Да нет, с утра приблудился, целый день пищит, покупателей отпугивает, – недовольно ответил шляпник.

– Раз не твой, будет мой. В хозяйстве сгодится. А пока, Андрюха, пускай у вас недельку поживёт.

– Коля, но…

– Чего «но»? Не видишь, он жрать хочет!

– Пи-пи… – подтвердил котёнок.

– Папа, ну пусть поживёт. Мы ему молочка дадим. Барсик, хочешь молочка?

Котёнок перестал пищать и с благодарностью посмотрел на Капу.

– Барсик… Хорошая фамилия! Вырастет – барсом будет. Против барса ни один мыш не устоит! Берём, Андрюха, даже не сомневайся.

А папа и не сомневался, потому что уже стоял в очереди за молоком.

* * *

Как ни странно, Барсик маме понравился, особенно когда она узнала, что после тракторных курсов он уедет жить в Карасёнки. Только бабушка немного поворчала, когда Витькин Колька напоил котёнка молоком из её любимого блюдца. Она потом его часа два оттирала наждачной бумагой. А под конец махнула рукой и снова налила Барсику молока, чтобы не видеть царапин.

В общем, вечер прошёл спокойно. Папа с Витькиным Колькой сидели на кухне и вспоминали детство. Мама размораживала холодильник в прихожей и иногда покрикивала через кухонную дверь:

– Андрюша, вы там хоть ешьте!

– Не переживай, мать, – отвечал Витькин Колька. – Закусь – дело святое… А ну брысь отсюдова!.. Это я не тебе. Это мне Барсик на штаны наделал.