Книга Это моя вина - Эмили Локхарт

Разум Фрэнки подстегнули рассказы мисс Дженссон о паноптикуме, ее летнее знакомство с Альфой, отказ матери отпустить ее в город на джерсийском побережье, радость, с которой Мэттью спас ее после падения с велосипеда, и ее злость на Дина, который сделал вид, что не помнит ее. Все это повлияло на то, что произошло потом. И вот еще один факт:

Как вы помните, Фрэнки читала «Кодекс чести Вустеров» Пелама Вудхауса[12]. Она оставила книгу на полу библиотеки в ночь, когда получила приглашение на вечеринку на поле для гольфа, но на следующий день вернулась за ней. По ряду причин эту книгу нельзя сбрасывать со счетов – она повлияла на дальнейшие поступки Фрэнки.

Во-первых, молодые люди в этом и многих других романах Вудхауса – Фрэнки прочитала некоторые из них – входят в клуб «Трутней». «Трутни» – это британский мужской клуб, его члены – веселые молодые ребята с толстыми кошельками и переизбытком свободного времени. В отличие от других клубов, о которых говорится в настоящей хронике, у «трутней» есть свое здание с бассейном, рестораном и множеством гостиных, где можно покурить, выпить или обменяться парой историй.

Берти Вустер, Гасси Финк-Ноттл, Китекэт Поттер-Перебрайт и другие герои Вудхауса вынесли свою дружбу из школы-интерната. Они основывают свои этические и финансовые решения (Посоветовать ему сделать ставку? Одолжить ему денег? Попросить его об одолжении?) на том, были ли они приятелями в школе.

«Трутни» всегда готовы повеселиться. Они воруют шлемы полицейских, делают ставки на школьных забегах в мешках, роняют друг друга в бассейн в одежде. И хотя им по большей части вряд ли хватит ума стать в будущем членами парламента или редакторами газет, и многие из них время от времени остаются без гроша в кармане – все они, в первую очередь, старые школьные товарищи.

Во-вторых, мистер Вудхаус стилист такого потрясающего масштаба, что некоторые его фразы едва не заставили Фрэнки запрыгать по комнате от радости. До того, как в одно скучное летнее утро на верхней полке книжного шкафа Рут обнаружилось «Что-нибудь эдакое»[13], Фрэнки читала в основном детективы в бумажной обложке, которые брала на крутящихся полках в библиотеке недалеко от дома, и рассказы Дороти Паркер. Блестящий слог Вудхауса проник в ее мозг, как червь в свежий початок кукурузы.

«В его голосе слышалась некоторая ирония, было ясно, что пусть он и не совершенно раздосадован, полностью досадованным его тоже нельзя назвать».

«Кодекс чести Вустеров»

Фрэнки прочитала эту строчку, которую так любят повторять поклонники Вудхауса (хотя тогда она этого не знала), и в голове у нее закрутились шестеренки.

– Подойди, поцелуй меня, – сказала она Мэттью. Это был воскресный день, и они сидели над учебниками в общем зале в библиотеке. Фрэнки уже сделала все, что планировала, и читала Вудхауса, чтобы составить Мэттью компанию.

Он встал из-за стола, подошел к дивану, на котором она сидела, и поцеловал ее в губы. Кроме них в библиотеке никого не было.

– М-м-м-м, – прошептала она. – Теперь я досадована.

– Что?

– Досадована. До этого я была раздосадована.

– Почему?

– Идет дождь, заняться кроме учебы нечем, автомат с закусками сломался. Так что я была раздосадована.

– А теперь ты…

– Досадована.

Она ожидала, что Мэттью улыбнется, услышав новое слово, но он слегка коснулся ее подбородка и сказал:

– Я думаю, это слово значит не то, что ты думаешь.

– Что?

Фрэнки и не думала, что это настоящее слово. Она думала, что это… то, что она позже назовет «отсутствующим положительным».

Приставки «не-», «раз-», «без-» и прочие делают слова отрицательными, да? Может быть, я пропустила какие-то грамматические тонкости, но в общем все так. Ты берешь положительное слово вроде «ограниченный», и добавляешь «не», чтобы получить отрицательное – «неограниченный».

Возможный. Невозможный.

Нормальный. Ненормальный.

Если взять отрицательное слово или выражение – например, «неутомимый», – положительный вариант которого практически никогда не используется, то это может показаться забавным. Или претенциозным. Или и тем, и другим, что не всегда плохо. В любом случае вы возвращаете к жизни забытое слово. Забытое положительное от слова «неутомимый» – «утомимый», то есть способный устать. Забытое положительное от «неповторимый» – повторимый – хотя так никто не говорит.

В других случаях такого слова попросту нет. Тогда мы имеем дело с воображаемым забытым положительным (ВЗП).

(На случай если решите произвести впечатление на учителей, имейте в виду, что большую часть Фрэнки придумала.)

Вот, к примеру, некоторые ВЗП. Невежда означает малообразованного человека. Положительный вариант этого слова не существует, а следовательно, можно создать новое, незаконорожденное слово.

Вежда – образованный человек.

Шабашный—осмотрительный. От бесшабашный.

Видаль – привычное зрелище. От невидаль.

Можно создать новые ВЗП, приняв за отрицание слово, которое таковым не является – просто потому, что оно выглядит похоже.

К примеру: неофит означает новичок. Это слово происходит от греческого «неофитос» – недавно насажденный. Разумеется, слова «офит» не существует. Но для страстного сторонника забытых положительных «офит» значило бы давний приверженец чего бы то ни было.

– Досадованный значит недовольный, – сказал он, подходя к словарю, уложенному на специальную подставку. Перелистнул несколько страниц. – Это не значит «счастливый». Это значит… Смотри, досада – это чувство раздражения, неудовольствия, – он перешел к разделу Р. – Раздосадованный значит «охваченный досадой».

– Но почему? – Зачем ему пришло в голову так серьезно к этому отнестись? – Это глупо. Если «досадовать» значит «испытывать неудовольствие», то «раздосадовать» должно значить избавить от этого неудовольствия?

– Эм-м… – Мэттью пролистнул еще несколько страниц. – «Раз-» может быть как отрицанием, так и усилением.

Фрэнки подпрыгнула на диване.

– Моя версия лучше.

Мэттью снял словарь с пюпитра и сел на небольшой столик.

– Мой папа занимается газетами, – начал он. – Не помню, говорил я тебе об этом или нет.

Как будто вся школа не была в курсе, кто его отец.

– Он начинал редактором, и мы с ним играли в слова в нашем загородном доме. Так что я, под страхом публичного унижения, научился проверять в словаре все слова, если я не уверен полностью в том, правильно ли понимаю их значение.