Книга Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг

— Новичкам везет, — пробурчал шеф полиции.

— Давай! — снова завопил я. Вверх взмыла еще одна тарелочка, и я опять ее расстрелял.

Неужели это правда? Да я прирожденный стрелок!

Следующие десять минут были минутами высшего блаженства. Из пятнадцати тарелочек я разнес одиннадцать. Венди сказала, что для новичка это абсолютный рекорд. После четвертого удачного выстрела она облапила мою задницу и сердечно ее помяла. Пускай мнет, для настоящего мачо это как зарядка, даже член мой слегка взбрыкнул. Теперь я понимал, почему столько парней увлекается стрельбой.

Питер, престарелый коп, все больше мрачнел, мне на радость. Он подстрелил вдвое меньше, чем я, и это бесило его страшно.

Мне захотелось большей славы.

— Можно я попробую попасть сразу в два? А, Венди?

— И ты еще спрашиваешь! — просияв улыбкой, она крикнула гомункулусу, управлявшему метательной машиной: — Тревор, дорогуша, заряди для Ньюмана парочку.

Тревор исполнил приказ, и у меня опять получилось.

Старый Питер смотрел на меня с лютой завистью, а Венди — с лютым вожделением.

Остальные стрелки больше не отвлекались на выскочку, которого Венди зачем-то привела, им было плевать на выверты презренного работяги. Тревор собрался почистить ухо острием складного ножичка. Но не-е-ет, я не дал ему этой возможности, я снова схватил свое великолепное ружье, горя желанием еще раз сокрушить пару глиняных тарелочек.

— Давай! — завопил я, будто сам бог войны, свирепый Марс.

Розовые диски порхнули в небо, один чуть впереди другого. В мгновение ока я поразил первый и стал наводить ружье на второй.

О нет — второй, оказывается, летел чуть быстрее. Сейчас он от меня ускользнет!

Я суетливо пытался взять его на мушку, не замечая ничего вокруг. Я, тарелочка и ружье — только это было важно. Все остальное к черту! Между тем тарелочка летела все быстрей и опускалась все ниже. Еще секунда — и неотвратимый промах!

Надо стрелять!

— Бум! — прозвучал дробовик.

— Взжик! — пронеслась тарелочка, теперь уже недосягаемая.

— Хря-а-асссь! — раздалось слева — это разлетелось вдребезги водительское окошко новенького «Рендж Ровера», в которое попали дробины от моего патрона.

Теперь я в полной мере прочувствовал смысл фразы: «Хочется провалиться сквозь землю». Это наверняка и с вами случалось. Ну а мне хотелось провалиться еще глубже.

Над стрельбищем повисла тяжкая тишина, все глаза были устремлены на меня. Глаза, полные крайнего изумления. Опустив дробовик, я внимательней осмотрел изувеченный «Рендж Ровер». Теперь мне захотелось навсегда исчезнуть в безднах вселенной.

Из моего перехваченного ужасом и страхом горла вырвался слабый писк. Я отшвырнул ружье, как ядовитую гадюку.

— Мудила ты гребаный! — взревел Питер, доблестный начальник полиции, к тому же ужасающе похожий на мэра столицы. — Что ты сделал с моим «Рендж Ровером», щенок дрочливый?

Конечно же это была его тачка. А чья же еще? Лицо Питера стало вулканически-багровым. Руки тряслись от ярости, и приклад ружья от этой тряски постукивал о край его деревянной рамки.

Сегодня я умру! Я расхреначил новую крутую тачку этого садиста, а он, на минуточку, с полицейским значком и лицензией на охотничье оружие. Сейчас он направит дуло своей базуки на мою дурную голову и сделает с ней то, что ему не удавалось с глиняными тарелочками.

К счастью, подбежала Венди и спасла меня.

— Это так ужасно, Питер! Но Ньюман просит прощения… правда, Ньюман? Очень сильно просит.

— Мхгм, д-дэ, гкхм…

— Слышишь? Очень.

Вцепившись в мое плечо, она повела меня тихонечко прочь.

— А что с машиной-то, мать твою, делать? А, Венд?!! — проревел Питер.

— Я попрошу папу о ней позаботиться. Все будет тип-топ.

— Тип-топ?! Какое на хер тип-топ?!! — пророкотал шеф полиции. — Я всего три дня назад купил ее!

— Значит, еще действует гарантия, — брякнул я и тут же об этом пожалел.

— Гарантия?! Ты так считаешь, дрочила гребаный? Что они станут бесплатно выгребать говно за криворуким засранцем и мазилой?

— Остынь, Питер. Все будет нормально.

Голос Венди поднялся на целую октаву, у меня все внутри сжалось.

Венди продолжила спасательную операцию:

— Кстати, нам пора домой, — бодро сказала она и торопливо потянула меня к краю изгороди. Я услышал за спиной щелчок раскрытого для перезарядки дробовика. — Давай пробежимся трусцой? Это полезно.

Дважды ей повторять не пришлось. К черту амбиции, я бежал изо всех сил. К счастью, Питер определенно любил плотно поесть и при его комплекции точно не смог бы кинуться в погоню. В общем, вероятность получить выстрел спину от старого хрыча уменьшалась с каждым метром.

Когда мы добрались до двора, я понял, что какое-то время еще побуду на этом свете. И остро почувствовал, что мне хочется немедленно поставить точку.

— Пожалуй, я сейчас сразу и поеду.

— Да, пожалуй, так будет лучше, Ньюман, — сказала Венди и (спасибо ей) добавила: — Знаешь, нам, наверное, не стоит встречаться, мы с тобой все-таки очень разные.

— Ты права. Слишком боевая у нас может получиться дружба, не успеем оглянуться — и до смертоубийства дойдет.

Она улыбнулась.

— Всего тебе хорошего, Ньюман… Джейми. — Она чмокнула меня в щеку. — Быстрей отчаливай, пока Питер не напустил на тебя ищеек.

Возможно, Венди пошутила, но по подъездной аллее я несся на сумасшедшей скорости.

Мчась по живописной сельской местности назад в объятия города, я все прокручивал в голове сегодняшнее приключение. Запросто ведь мог погибнуть ни за что ни про что! Я так был увлечен пережитым, что не заметил подлетевший сбоку микросамолет, который едва не задел крышу моей тачки.

— Что за хрень!! — взвыл я и резко нажал на тормоз.

Через ветровое стекло я с ужасом смотрел, как самолетик болтается совсем низко, в нескольких дюймах от меня. Сквозь шум мотора я расслышал слабый женский крик.

Неровно покачиваясь, самолет ярдов двадцать скользил вдоль изгородей, почти впритык. Но потом выровнялся и, срезав колесами макушки у пары деревьев, снова набрал высоту и исчез из виду.

Вот это да! Это был самый настоящий знак свыше — что мне нужно как можно быстрее попасть домой и спрятаться под одеяло. Еще только середина дня, а я уже дважды подвергся смертельному риску: едва не застрелили, и едва не столкнулся с самолетом. Кто-то пытается мне что-то внушить.

Через несколько часов я уже сидел за своими записками. На плече был огромный синяк от ружейного приклада, правая рука болела так, что разогретую «порцию на одного» из «Асды» пришлось есть одной левой. Половину ужина уронил на колени. Если меня спросят, хочу ли я когда-нибудь еще пострелять по глиняным блюдечкам, то у меня уже готово твердое «нет». Поскольку расплачиваться за эти пифы и пафы приходится сексуальной неудовлетворенностью и недоеданием.