Книга Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

Семейный магический талант обошел Барата, однако у него имелись другие умения. Его кожа была оливковой, как у матери. Как и она, он отличался массивным телосложением, но был широким, а не толстым. Он мог сойти за бандита и выполнял соответствующую работу для семьи. У него остались шрамы на память о Кантардской войне, где он отслужил два срока.

В последнее время его мускулы требовали работы. Страфа не отличалась склонностью к подобным вещам, а Бабуля ушла на покой. Но сейчас Барат был готов к мести.

Мясистые губы Метательницы Теней растянулись в ухмылке, когда я занял приготовленный для меня стул, рядом с ней. Ей нравилось меня пугать.

Страфа утверждала, что старая ведьма обожает Гаррета и в восторге от его вступления в клан. Не исключено. Меня до сих пор не подвесили к крюку для мясных туш.

– У нас будет время для эмоций, – сказал Барат. – А сейчас давайте проявим рациональность и начнем охоту. Приступай, Гаррет.

– А?

Иногда я проявляю глубины своего интеллекта.

– Ты профессионал. Ты зарабатываешь этим на жизнь. Скажи нам, что должны делать мы.

– О. – Немая сцена. Он что, шутит? Метательница Теней уже раздала задания. – Расскажите, чем вы все занимались последние два дня.

Как выяснилось, практически ничем, как и я сам. У меня не хватило целеустремленности начать. Но они, предположительно, обладали немыслимыми ресурсами, в эмоциональном и прочем смыслах.

– Я еще никогда не был собственным клиентом, – проворчал я.

– Клиента хуже не придумаешь, – отозвался Морли, сверкая заостренными эльфийскими зубами.

– Не исключено. Когда нанимаешь сам себя, твой босс почти всегда оказывается чертовым эксплуататором.

Паленая фыркнула. Обычно я удосуживался пошевелить пальцем лишь в тех случаях, когда нам грозил голод. Дом на Макунадо держался на плаву благодаря гению Пулар.

– Ну хорошо, – сказал я. – Я обсудил турнир со своим партнером, еще до того как случилось то, что случилось. Он велел мне поговорить со Стражей. У Стражи есть человеческие ресурсы. Кроме того, даже слух о том, что Стража заинтересовалась этим вопросом, мог положить конец всему проклятому мероприятию.

– Очевидно, ошибочное предположение, – вставил Рихт Хаузер.

– Он оказывается правым только в большинстве случаев. Но… Как бы в ваше время прошел турнир, если бы тогда была такая полиция, как сейчас?

Молчание нарушила Лунная Гниль:

– Он бы все равно состоялся, но игра оказалась бы более трудной.

– И смертоносной, – добавила ее сестра. – Некоторые участники без колебаний расправились бы с жестяными свистками, подвернувшимися под руку.

Возможно, она права. Однако сейчас немногие негодяи относились к красным беретам как к надоедливым мухам. Дил Релвей заслужил свою репутацию.

Закряхтев, Метательница Теней ткнула уродливым пальцем в Барата.

– Стража действительно может похвастать численным преимуществом, – сказал он. – Не исключено, что им удастся быстро уничтожить Операторов. А начальство не склонно увлекаться формальностями или частными правами преступников.

– Сейчас у них есть ресурсы, способные справиться с Ужасными компаньонами, – вставил я. – Если, конечно, я правильно понимаю, что они из себя представляют.

Эти слова не добавили мне популярности. Я полагал, что однажды наступит тот день, когда слаженная команда волшебников Стражи одолеет мегамонстров Холма, обитатели которого и так нервничали, поскольку Корона и Стража требовали, чтобы они вели себя, как обычные люди.

– Мы с мамой согласны, что поставить в известность Стражу было хорошей стратегией, – сказал Барат. – Операторам придется действовать более медленно и скрытно. Это даст нам время. Но, Гаррет, поверила ли тебе Стража?

Релвей был заинтригован еще до того, как на Страфу напали.

– Да. Однако, если верить генералу Тупу, до сих пор они не обнаружили ничего полезного. У случившегося не могло быть личных мотивов. Страфа со всеми ладила, и у нее не было секретов.

Она была слишком открытой, – мысленно закончил я, переводя взгляд с Барата на Кивенс.

Паленая встала. Она не могла долго сидеть на человеческих стульях, и ей хватило смелости открыть рот перед этими людьми, большинство из которых наверняка считало ее сообразительным вредителем.

– Чтобы сузить круг возможностей: была ли кому-нибудь выгодна смерть Страфы?

– Это турнир, – ответил Костемол. – Турнир и ничто иное. Никто не желал девочке зла.

– Я спрашивала не об этом. Мы уже поняли, что Страфа была божеством.

Рядом зашевелилась Метательница Теней.

– Нет. Это не так.

На протяжении последних минут с ней что-то происходило. Незаметно. Ее одеяние потемнело. Оно колыхалось на ветру, которого никто не ощущал. Пахло чем-то дурным. Массивная рука с уродливыми перстнями протянулась ко мне.

– Ты не туда смотришь.

На безумное мгновение мне показалось, что она транслирует Покойника.

– То есть как?

– Ты забываешь о том, что имело место до случившегося перед домом.

Она привлекла внимание всех собравшихся в библиотеке.

Она разжала пальцы.

23

Кусок железа упал в мою подставленную ладонь.

– Что это?

– А разве не похоже на свиную отбивную?

Глупый ответ на глупый вопрос.

Это был железный арбалетный болт. Конец с оперением отсутствовал. Такой болт мог пробить пластинчатый доспех.

– Целиком эта штука должна весить фунта три. – Что могло сломать такую железку? – Ни для одного переносного устройства она не годится.

Это был легкий артиллерийский болт, предназначавшийся для небольшой осадной машины или орудия поддержки пехоты. С заостренным концом из закаленной стали.

– Может, это случайность? – спросил я.

– Серьезно?

– Что это? – предпринял я новую попытку.

– Расскажи, что в ту ночь произошло в твоем доме.

Пенни пискнула. Я покраснел. Честное слово. Я вроде как взрослый мужчина, но не могу обсуждать подобные вопросы с семьей дамы.

– Ой, да ладно! – вмешалась Кивенс. – Речь не об этом. Все знают, что вы с мамой были как куницы. Не могли держать руки при себе даже на людях. Чего же от вас ожидать наедине друг с другом?

– Э-э. Ага. Ну да. Она вроде как ускользнула, потом. Распогодилось. Она хотела полетать, пока можно.

Она была Бегущей По Ветру. Ее основные магические умения касались полетов. Больше всего на свете она любила прогуляться с метлой по небу. И именно этим занялась той ночью.