Книга Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

– Думаю, она собирается выйти на тропу войны.

– Жуткая мысль.

– Ты и представить себе не можешь, насколько. Здравствуй, спасибо, что пришла. Гаррет, это Лунная Плесень, сестра Тары Чейн, Маришка. Маришка, это муж Страфы. А с Кивенс ты, разумеется, знакома.

– Разумеется.

Женщина протянула руку, разглядывая меня намного более откровенно, чем ее сестра. Ей не нужно было уточнять, что «мы с Тарой Чейн – близняшки». Хотя у меня вызвали определенное сомнение слова: «Но жгучая штучка из нас двоих – я. Надо идти».

К нам приближалась Лунная Гниль, словно гроза, переходящая в торнадо.

– Они не ладят, – сообщила мне Кивенс.

– Это я понял, детка. Еще не совсем выжил из ума. Похоже, Кип собрался уходить. Может, тебе следует с ним попрощаться.

– Пожалуй.

В ее устах это прозвучало так, словно она хотела добавить: «Навсегда».

Клиенты исчерпались, и мы с Баратом получили возможность побеседовать.

– Этот парень тупой, как бревно, – сказал он. Имея в виду тот факт, что Кип Проуз даже не догадывался, что его давний лучший друг – точнее, подруга – испытывала к нему те же чувства, что и его возлюбленная Кира. В отличие от самой Киры.

– Он не воспринимает Кивенс как девушку. – Я покосился на Барата, опасаясь, что он может не одобрять увлечение дочери. Но на его лице отражалось лишь отцовское беспокойство.

– Я в это не полезу, Гаррет. Скажем, папа снова ничего не заметил.

У Кипа есть мать. Где-то. Она не участвует в его жизни, разве что пользуется деньгами, которые он ей приносит. Его родителем скорее был я, и это пугало. Поскольку означало, что он по большей части воспитывал себя сам.

– Отличный план. Он хочет, чтобы его считали крутым взрослым. Будем относиться к нему соответственно, пока он не попросит помощи.

Барат крякнул.

– Я имел в виду не совсем это.

Его интересовала дочь, а не Кип. Он хотел что-то сказать, но тут вмешалась Тара Чейн. Отцу Кивенс пришла пора превратиться в сына Констанции.

Я стоял с дурацким видом, ощущая себя задутой свечой, глядя, как мои друзья набивают животы и карманы. Слуги и официанты прикидывались, что ничего не замечают.

Позже они сами набросятся на остатки трапезы – если таковые останутся.

Все это время, несмотря ни на что, Морли Дотс, Пенни или Пулар Паленая маячили поблизости, на случай, если я начну вести себя неадекватно. Паленая и Пенни чувствовали себя в этой обстановке страшно неуютно.

Я сам ощущал себя не в своей тарелке.

Когда дождь утих, а карманы наполнились, мои друзья начали продвигаться к выходу.

В конце дня я сам думал отправиться на Макунадо-стрит. Могу просто вернуться к прежней жизни. В старом жилище будет не так больно. Барат переселится в особняк, который ему пришлось покинуть год назад. Кроме того, у себя дома я могу попросить моего делового партнера взять под контроль, изменить или даже подавить эмоции, сейчас угрожавшие моей психике.

Я не желал анализировать ситуацию, предпочитая тратить время на жалость к себе.

Вернулся Барат.

– Пора побеседовать с драконом.

– А?

– Она желает тебя видеть.

Я скривился.

– Возможно, это не то, о чем ты думаешь. Может, она хочет попросить тебя не продавать этот дом ради семейной истории. Страфа родилась здесь. И Кивенс.

– Продать его? Каким образом?

– Мы оформили его на тебя и Страфу, когда вы объявили о помолвке.

Я захватил ртом немного сырого воздуха и прожевал. Для человека моего класса это был огромный уродливый красный флаг. Мотив. Особняк на вершине холма, где жили сильные мира сего, стоил больше, чем я мог вообразить. А мое воображение показало весьма внушительные числа.

– Но…

Наверное, мне говорили, что теперь особняк мой, однако я не обратил внимания. В последнее время я не слишком интересовался внешним миром.

– Страфа тебе не сказала?

– Нет.

– Узнаю свою девочку. Вероятно, не сочла это достойным упоминания.

Вероятно. Страфу никогда не интересовало богатство. Ее запросы всегда были скромными. Она ни разу не попадала в ситуацию, в которой не могла бы просто купить желаемое.

Я просочился в библиотеку. Метательница Теней сместила свою тушу, повернула ко мне массивное лицо, жадно улыбнулась.

– Мама думает, что пора взяться за работу, – сообщил Барат. – Как только твои гости уйдут. – Намек, намек.

– Я с этим разберусь.

22

Утомившиеся слуги вели себя вежливо, но не поощряли никого остаться. Только Плоскомордый Тарп и Торнада по-прежнему мешались под ногами и по-прежнему ели. Пенни, Паленую и Морли нельзя было отнести к гостям.

– Иди, если хочешь, – сказал я Паленой. – Дальше будет только скучнее.

Ее брат давно сбежал, не в состоянии вынести общество такого количества людей.

– Я не хочу. Мы семья. Я буду участвовать в планировании и в убийстве.

Я повернулся к Пенни. Как жрица культа, в данный момент состоявшего из одного человека, она была крутой и свирепой. Как девчонка – робкой. Сейчас она продемонстрировала свои злые клычки.

– Я не пойду домой одна.

На Морли я даже смотреть не стал. Он будет моей тенью.

Торнада и Плоскомордый Тарп с оттопыренными животами и карманами в конце концов поняли намек. Кухонная и домашняя прислуга Страфы, Рейс и Декс, выпроводили их. Эти старички были парочкой. Они меня пугали, но не своей ориентацией. Глядя на них, я постоянно думал о зомби.

– Увидишь, эти двое весьма бережливы, – сказал мне Барат, когда я вернулся в библиотеку, намекая, что их нужно оставить в штате. Они были чем-то вроде троюродных братьев.

– Хотите все это обратно? Я откажусь от своих прав.

– Теперь это принадлежит тебе и Страфе.

Полная дама кивнула.

Если опустить некоторые детали, Альгарды были самой странной семьей, что я когда-либо встречал. И меня приняли в клан.

Метательница Теней не стала возражать, когда следом за мной в комнату вошли Морли, Пенни и Паленая. Теперь они считались приближенными к семье, потому что их привел я.

Пока я отсутствовал, в библиотеке собрались Киога, Костемол и сестры Махткесс, а также Кивенс. В помещении стало тесно и жарко. Чем выше поднималась температура, тем сильнее благоухала Метательница Теней. От запаха у меня заслезились глаза.

– Подвигайтесь ближе. Составьте стулья кругом. Нам нужен мозговой штурм, – сказал Барат. Он нетерпеливо махнул Кивенс и Пенни, чтобы те присоединялись к взрослым.