Книга Новые байки со "скорой", или Козлы и хроники - Михаил Дайнека

У меня волосы дыбом встали. От такой дозы и у молодого крышу намертво снесет! А старушке ничего — ее только пробило на хи-хи.

— А что она еще принимает? — интересуюсь.

Вчинили розыск. Раскопали три целых и две полупустых упаковки седуксена, семь начатых упаковок трамала и под подушкой пять коробок феназепама, тоже изрядно початых.

А старушка с коечки: хи-хи!..

Родственники впали в легкий изумлянс, поскольку они ничего такого бабушке не покупали, а сама она последний раз из дома как раз две недели назад и выходила. Как раз после визита участкового.

От души колес ей доктор навыписывал…

Я только руками развела:

— Простите, — говорю, — господа хорошие, но под такой дозой я бабушку в неврологическое отделение не повезу. Тут ни один невропатолог не определит, где у нее инсульт, а где кайф еще не вышел. Вот в токсикологию — это да, пожалуйста, прямо хоть сейчас.

— Так это что же получается, — внук сильно озаботился, — бабушка у нас, выходит, наркоманкой стала после этого?

А бабулька опять с коечки: хи-хи!..

От токсикологии семейство дружно под расписку отказалось: позор-то какой! Вызвала я бабушке на утро невропатолога и нарколога и отбыла, оставив всю компанию в тяжких раздумьях.

А на следующем дежурстве поинтересовалась, куда же бабулю определили. Нормально бабушку определили. Отдыхает бабушка в частной наркологической клинике, и лечат ее от пристрастия к трамалу и транквилизаторам. Вот так.

А я-то в простоте душевной считала, что наркомания и токсикомания — это чисто молодежный бич. Как бы не так! Наша доблестная медицина и в 83 года может человека наркоманом сделать.

Вот только для онкологических больных наркотиков в России не допросишься. Ну да, ведь эти-то уж точно пристрастятся. Если успеют, конечно.

Аминазина классику

Тот Толстой, который затеивал тайное завещание, народные издательства, все последние годы творивший свое Учение и ради него, ради своего Неба в результате ушедший из Ясной Поляны, из обустроенного земного быта, — в итоге не состоялся. Он проиграл не Софье Андреевне и не царским властям, он проиграл революции, которой не нужны были иные религиозные пророки…

Некий литературовед; им имя — легион

А вот вам для разнообразия хрестоматийный случай, когда элементарная врачебная ошибка порождает натуральный миф, целую историко-культурную коллизию.

Оно понятно, нижеследующие умозаключения представляют интерес разве что академический. Хотя, с другой-то стороны, занятно убедиться, что глупость и непрофессионализм присущи не только нашему буйнопомешанному времени…

Итак.

Общеизвестно, что «глыба» и «матерый человечище» Лев Николаевич Толстой сбежал от жены, душившей его творческие порывы, в дороге заболел и помер на глухом полустанке Астапово. И всё прогрессивное человечество вот уже век клянет нечуткую Софью Андреевну, не сумевшую сохранить для нас гения.

Ну, насчет характерологических особенностей графини Толстой разговор отдельный. А вот от кого и куда бежал классик глубокой ночью, стоит всё-таки подискутировать.

Опять же, общеизвестно, что к моменту героической эскапады Льву Николаевичу стукнуло 82 года. Абсолютно все наши современные пациенты в этом возрасте отягощены диагнозом «дисциркулярная энцефалопатия», то есть, переводя на русский, страдают как минимум легоньким маразмом.

А дебютными его проявлениями являются как раз неприязнь к родным, доходящая до агрессии, и навязчивое стремление покинуть дом. Тем, кто покрепче физически, это порой удается, тогда одним «потеряшкой» становится больше. Но чаще физическая немощь одерживает верх.

И неизвестно, далеко удрал бы классик, не будь у него верного соратника, лечащего врача, доктора Душана Петровича Маковецкого.

Из мемуаров оного светила медицины следует: накануне классик вел себя, мягко говоря, неадекватно, с людьми не общался, вопреки своему обыкновению. К вечеру испытал резчайший приступ физической слабости, чуть не упал с лошади, после чего всю ночь страдал одышкой, сердцебиением до 100 ударов в минуту и сильнейшим нервным возбуждением.

Современные доктора (сейчас я не об участковых терапевтах) задумались бы: а не случилось ли с графом транзиторной ишемической атаки, или, опять же переводя на русский, махонького такого инсультика? И прописали бы постельный режим, а при нарастании двигательного возбуждения еще и успокаивающие бы назначили. И тромбоэмболию мелких ветвей легочной артерии, переходящую в пневмонию, могли бы заподозрить…

Ну, положим, о тромбоэмболии в те времена еще не знали, однако же инсульты и пневмонии диагностировать и лечить умели. И лежал бы себе классик с диагнозом: острое нарушение мозгового кровообращения, тромбоэмболия мелких ветвей легочной артерии, инфаркт-пневмония.

Но доктор Маковецкий честно списал всю клинику на терзания гениальной графской души и потащил бедного старца куда глядели старческие очи, да еще и позволил ему битых шесть часов ехать в поезде на открытой площадке. В результате через двое суток классик уже поимел двустороннюю пневмонию, от коей благополучно и скончался. И вся прогрессивная Россия, разумеется, горько возрыдала.

А я вот думаю: что стоило доктору Маковецкому перед дорогой легкие графу выслушать? Или хотя бы температуру померить? Наверняка начальные проявления инфаркт-пневмонии уже были. А на фоне того самого инсультика клиника пышным цветом и расцвела.

В наше время за такие потакания «терзаниям души» диплома лишают. А если родственники особо активные попадаются, то доктор может и в места не столь отдаленные загреметь годика на три. Но семейство классика не мудрствуя лукаво спихнуло всю ответственность на Софью Андреевну и угомонилось.

А доктору еще благодарность вынесли — до последнего, мол, берег, одного не отпустил!

И куда, спрашивается, смотрела лечебно-контрольная комиссия? Ах да, не было тогда таковой…

Однако же на месте Маковецкого я бы хоть мемуаров не писала. А то, изволите видеть, неприличность получилась: собственные врачебные ошибки в вечность растиражировал.

Впрочем же, тогда этого как-то не заметили, а нынче и подавно тема неактуальная. Представляющая исключительно академический интерес.

Хотя — как знать. Мне было интересно.

Лев Толстой как зеркало Рунета

А кстати, да — хороший повод всё-таки отвлечься на чуть-чуть от медицины.

Просто так, для общего развития.

Ничто не ново под луной. Напрасно нынешние блогеры полагают это занятие чем-то очень современным и никогда не виданным.