Книга Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов

Для последнего удара энгорты выдвинули вперёд пока ещё не задействованные легионы. В их задачу входило окружение и уничтожение остатков фаланги и ополченцев.

В этой свалке случилось так, что Эрл оказался рядом с несколькими наёмниками ничуть не потерявшими самообладания, держащимися группой, отбивающими все атаки энгортов. Гора трупов вокруг них всё росла, кто-то из своих пытался пробиться к ним, чтобы оказаться под их защитой и получить хоть какой-то порядок и понимание, что делать дальше. Не всем удавалось пробиться, многие увязали в стычках, другие гибли. Юноша и наёмники рубились наотмашь, увеличивая количество погибших врагов, однако ряды энгортов вокруг всё уплотнялись, кольцо смыкалось.

Яростно оскалившись, тяжело дыша, со страшными лицами, забрызганные кровью наёмники стояли плотным кругом, сомкнув щиты. Опасаясь с ними сближаться, энгорты метали дротики большей частью отлетавшие от щитов.

Остатки фаланги из тех, кто не пустился в бегство, тоже пытались сомкнуться в круги, закрывшись щитами. Их окружали легионеры, чья победа была уже очевидна. Они вылавливали одиночек и безжалостно резали их. Крики о пощаде и кровожадные выкрики победителей то и дело разносились по округе, вплетаясь в уже редкий низкий звук барабанов. Многоголосье ярости тоже улеглось, слышалось лишь тяжёлое дыхание, бряцание амуниции, выкрики начинающих очередную атаку на плотно сомкнутые щиты и выставленные в узкие щели мечи и совсем редкие копья.

Когда легионеров стало достаточно, а в рядах появился порядок, вновь зазвучали трубы и энгорты пошли в атаку.

За минуты передышки Эрл, как и остальные, решил продать жизнь подороже и забрать с собой побольше врагов, чтобы из их тел соорудить себе спуск в Эрид, так как вознестись в Силон он уже не рассчитывал.

Вдруг он подумал о том, что вот так же погибли и его родители, только в битве с аджеронами, чья конница несколько часов назад трусливо удрала с поля боя. Юноша освободил из-под пояса перемётную суму и левой рукой, которой приходилось удерживать ещё и щит, нащупал отцовский венец, решив надеть его в последний момент.

Мысленно он попрощался с отцом Ирустом, братьями, монастырём, вспомнил Ойси и подумал о том, что она так и не дождётся его. Хорошо, что у неё есть лошадь, теперь девушка сможет спастись от беспощадных энгортов.

Звук труб возвестил начало очередной атаки, вновь началась сшибка, падали сражённые легионеры, но и ряды стоящих крýгом защищающихся, тоже редели, из тесно сомкнутых тел и щитов то и дело вываливались раненые или убитые.

Подтянулись лучники и, по команде натянув тетивы, выпустили первые разящие стрелы.

Кто-то из каппадокийцев громко скомандовал:

— Черепаха!!!

Щиты тут же с лязгом сомкнулись ещё плотнее, образовав стальной панцирь, о который дробно застучали острые наконечники стрел. В ответ защита на мгновение разомкнулась и в лучников полетели дротики, без труда находя свои цели в толпе, после чего щиты вновь образовали непроницаемую преграду.

В какой-то момент ряды нападающих дрогнули, их натиск ослаб, послышались выкрики:

«Монахи идут! Монахи идут!»

Легионеры отхлынули от редких уже обороняющихся залитых своей и чужой кровью. Многие из них от усталости и ран не в силах более держаться на ногах, ложились равнодушно на землю. Другие бросались на мечи и копья, погибая и не желая сдаваться. Некоторые стояли на колене, тяжело опираясь на щит или меч. Остальные смыкались над ними, не давая легионерам проникнуть в образовавшиеся бреши.

Начавшаяся утром битва заканчивалась с исходом дня.

Неожиданный отход энгортов позволил обороняющимся перевести дыхание, оставаясь во вражеском кольце из колышущегося частокола копий, стены щитов и острых мечей.

Где-то за этим частоколом возникло заунывное пение, в сгущающихся сумерках стали видны отблески пламени факелов. Звук мрачных голосов приближался, свет факелов становился ярче, легионеры постепенно расступались, со смесью страха и благоговения глядя на монахов, идущих по пустоши, заваленной мёртвыми и ранеными людьми, трупами лошадей, щитами, мечами и копьями. В иных местах, где свалка тел была особенно большой, монахи искали обходные пути, перешагивая через убитых и раненых. Их фигуры с головы до ног укрытые чёрными накидками с капюшонами, освещаемые в сумерках факелами, и впрямь внушали некий страх.

Пройдя в кольцо окружения, монахи прекратили издавать заунывные звуки, остановились, держа чуть в стороне от себя факелы, горящие неровным потрескивающим пламенем. Из-за низко накинутых капюшонов лиц подошедших видно не было, это придавало дополнительную таинственность и усиливало напряжение.

Легионеры стояли, ожидая, что скажут вестники богов. Оставшиеся наёмники догадывались, о чём будет речь, но тоже молчали, пользуясь передышкой, готовые, впрочем, к любой неожиданности.

Наконец, монах, стоящий чуть впереди остальных, протянув вперёд факел, освещая ближних к себе обороняющихся, заговорил скрипучим посаженным голосом, стараясь говорить громче:

— Слушайте меня, гнусные отродья! Ещё не наступит ночь, вы умрёте и ваши тени спустятся в Эрид на вечные муки. Но милость Трёх Великих Первопредков велика. Примите каноны Учения, отрекитесь от Откровений Предтечей, и вы будете жить.

Кто-то из середины окружённых бросил дротик. Но монах оказался готов к подобному. Летящее ему в грудь остриё он отбил сильным ударом факела. Резкое движение родило звук пламени: «фыр-р-х-х» и тут же послышался сухой удар древка о древко. Дротик отлетел в сторону.

— Проклятье на ваши головы, выродки!!! — взвыл монах. — Убейте всех!!! — крикнул он, обращаясь к легионерам.

Энгорты с яростными криками бросились вперёд. Тучи открыли багровое солнце уже наполовину ушедшее за горизонт. Последние лучи залили пустошь светом.

Эрл решил, что пришло время. Надев на голову венец, подняв иззубренный меч, он закричал, что было сил:

— Колмадорийцы!!! Смерть превыше бесчестия!!! Предтечи наши боги!!! Умрём за богов!!!

В ответ неожиданно мощно, учитывая малое число оставшихся и их усталость, прогремело:

— Да здравствует Колмадор!!! Смерть превыше бесчестия!!! Умрём за богов!!!

Эти вопли словно вселили силу в окружённых. Они обрушились на легионеров, уже не ждавших такой ярости от людей, чья участь предрешена и только недолгое время отделяет их от спуска в Эрид.

Последние солнечные лучи упали на золотой венец и укреплённый в нём крупный рубин, вспыхнув на его гранях. Увидевшие это, на мгновение замерли, а потом среди ветеранов, ещё помнивших Атуала Третьего, сражавшихся под его началом, побежал ропот:

— О, боги! Тень короля… Король с нами… Он с нами, чтобы поддержать нас в последние мгновения нашей жизни… Да здравствует король! Да здравствует король!!!

Битва закипела ещё яростнее. Кольцо окружения удалось прорвать. Воины с обеих сторон гибли, падая под ноги сражающимся. Валились раненые, остальные в горячке схватки топтали их, запинались, иногда падали сами, уже не в силах подняться от усталости и от чужих ног, идущих по упавшим…