Книга Уловки любви - Лора Лэндон

Женевьева повернулась к нему лицом.

— Грейс знала, что это ее единственный выход. Этот человек не будет брать ее в жены насильно, если она откажется дать клятву, что она девственница. Это было ее решение — прийти сюда и отдаться вам. Она сделала это по собственной воле.

— Но почему мне?

Женевьева улыбнулась:

— А вас выбрала я. Кому еще я могла доверить мою самую близкую подругу?

Рейборн проигнорировал комплимент, вызвавший у него чувство неловкости, и отошел в противоположную часть комнаты. У него возникла потребность создать некоторое расстояние между ними. В камине потрескивали дрова, язычки пламени поднимались вверх медленными, завораживающими движениями. Он раскинул руки и оперся ладонями о каминную полку.

— Она знает, кто я?

— Нет. Грейс поставила мне некоторые условия. Первое — человек, которому она отдаст свою девственность, должен быть ей незнаком.

— Какие еще?

Женевьева улыбнулась:

— Что этот мужчина будет старше ее. Грейс двадцать девять лет, и она считает себя довольно старой. Она не хотела, чтобы мужчина, с которым она будет спать, был моложе ее.

Рейборн вопросительно изогнул брови.

— Еще что-нибудь?

— И она очень настаивала, чтобы тот, кого я для нее выберу, был неженатым. Она не хотела отдаться мужу другой женщины.

Некоторое время Винсент молча смотрел на огонь. Потом глубоко вздохнул и оттолкнулся от камина.

— Рейборн, она не хочет, чтобы ее находили.

— Мне все равно.

— Оставьте ее в покое. Вы за нее не отвечаете.

— Я стал в ответе за нее, когда вы с ней включили меня в свой план.

— У нас не было такого намерения.

— Это уже не важно. Я должен знать, не носит ли она моего ребенка.

Винсент услышал, как Женевьева резко вдохнула.

— Прошла всего неделя, она не может даже заподозрить, так ли это.

— Мне нужно убедиться.

— И что потом?

Он покачал головой.

— Я найду для нее место в одном из моих имений. Там, где я могу быть уверен, что о ней позаботятся. А также о ребенке, если он будет.

— Место?

— Да. Где она сейчас работает? Она подмастерье на кухне? Служанка? Горничная леди? Какие у нее есть способности?

Он повернулся к Женевьеве и увидел, что она улыбается.

— Я уверена, ваша светлость, что она будет превосходна на любом месте, какое вы для нее найдете. Она весьма способная.

— Тогда я ей что-нибудь найду. Что-то, что она привыкла делать. Но ничего тяжелого на случай, если она окажется в интересном положении.

— Вы очень добры. — Женевьева снова налила себе вина и сделала глоток. — Но я сомневаюсь, что она примет предложение работать в вашем поместье.

Рейборну показалось, что он услышал в голосе Женевьевы шутливые нотки, и это вызвало у него раздражение.

— Черт возьми, а каких еще действий ты от меня ожидаешь? Я не просил, чтобы на меня повесили эту проблему. Я не хочу, чтобы еще одна женщина рисковала жизнью, нося моего ребенка. Тем более женщина, которую я не знаю и ребенка которой я никогда не смогу объявить своим.

— Я понимаю, — прошептала Женевьева.

— Только скажи, где я могу ее найти, и я позабочусь, чтобы она была обеспечена. Возможно, и беспокоиться не стоит. Может быть, я не сделал ей ребенка.

Но даже когда Винсент произносил эти слова, его прошиб холодный пот, а желудок болезненно сжался. Он несколько раз глубоко вздохнул и сказал себе, что на этот раз будет не так плохо. По крайней мере она не его жена. По крайней мере, если она действительно окажется в положении, он может держаться от нее на расстоянии. Ему не придется переживать ее боль при родах, а потом смерть. Он встретится с ней, предложит ей место и щедрое содержание, а потом никогда больше ее не увидит.

— Где я могу ее найти?

Женевьева с отсутствующим видом поправила цветы в букете, стоящем на столике, собрала с цветков завядшие лепестки, оставив только свежие. Потом, не глядя в сторону Рейборна, отошла к консольному столику, взяла кувшин и подлила в вазу воды.

— Я слышала, что в следующую среду маркиз и маркиза Веджвуд дают обед и устраивают музыкальный вечер.

Винсент немного растерялся, оттого что она сменила тему.

— Да. Я сегодня утром получил приглашение.

— Как удачно. Многие хотели бы получить приглашение на вечер, который устраивает маркиза. — Она поставила графин и встретилась взглядом с Винсентом. — На вашем месте я бы непременно пошла.

Он кивнул.

— А теперь, Рейборн, прошу меня извинить, я ожидаю посетителя.

— Конечно.

Женевьева проводила его до парадной двери и взяла его за руку.

— Не сердитесь на нее, Рейборн. У нее не было другого выхода.

Винсент очень надеялся, что выражение его лица не выдало его чувств. А чувствовал он не столько гнев, сколько страх. И он знал, что этот страх не пройдет, пока он не будет знать наверняка, что та женщина не носит его ребенка.

Он повернулся к Женевьеве, чтобы попрощаться, и удивился, когда она сжала его руку.

— Рейборн, не сердитесь, если она откажется от вашей помощи. У нее никогда не было такой роскоши, как человек, на которого она могла бы положиться. Сомневаюсь, что сама мысль об этом покажется ей привлекательной.

Она еще несколько мгновений удерживала его руку в своей, потом отпустила. Но Винсент не мог допустить чтобы они расстались на этой фразе.

— В таком случае ей придется к этой мысли привыкнуть. Если она носит моего ребенка, у нее не будет иного выбора, кроме как принять мою помощь.

Он повернулся и стал спускаться по ступеням.

Винсенту пришлось ждать обеда у леди Веджвуд почти неделю, и это время показалось ему вечностью. Но вот наконец наступила среда. Винсент приехал рано и обошел коридоры городского дома Веджвудов, присматриваясь к каждой горничной и служанке, занятой в подготовке к обеду и музыкальному вечеру. Собравшиеся гости его не интересовали так же, как не интересовало его, кто будет выступать на концерте. Он внимательно следил за огромным потоком женской прислуги, приносившей из кухни подносы с едой и напитками для гостей. Но пока он не увидел среди служанок женщину, которую Женевьева назвала Грейс. Женщину, которая две недели назад отдала ему свою девственность.

Объявили, что обед подан. Идя в парадную столовую, Винсент беседовал с какой-то гостьей, но потом не мог вспомнить ни единого слова из того, что она говорила. Его мысли были заняты другим, он постоянно оглядывал зал, ища среди прислуги леди Веджвуд ту, которая походила бы на женщину, которую он запомнил: с волосами, как золотистый шелк, с полными округлыми грудями.