Книга Цирк проклятых - Лорел Гамильтон

Он склонился над змеей, руки его зарылись в ее плоть чутьпониже пасти. Это мои руки впивались в кость, рвали ее. Она была скользкой,влажной, но холодной. Наши руки дернули в одну сторону, в другую и потянули,пока плечи не свело от напряжения.

Голова оторвалась и перелетела через ринг. Потом хлопнулась,щелкая пастью в пустом воздухе. Тело еще дергалось, но уже умирало.

Я упала на землю рядом с раненой. Браунинг оставался у меняв руке, но он бы мне не помог. Я снова слышала, снова ощущала. Руки не былипокрыты запекшейся кровью. Там – это были руки Жан-Клода, не мои. Господи, чтосо мной происходит?

Я все еще ощущала кровь на руках. Неимоверно сильноевоспоминание. О Боже!

Что-то коснулось моего плеча, и я резко повернулась, чуть неткнув человека пистолетом в лицо. Это был тот, в сером тренировочном. Онсклонился надо мной, подняв руки вверх и уставясь на пистолет.

– Я на вашей стороне, – сказал он.

Сердце все еще колотилось у меня в горле. Я не решаласьзаговорить, не доверяя собственному голосу, поэтому просто кивнула и отвеластвол в сторону.

Он расстегнул куртку.

– Может быть, так мы хоть частично остановим кровь.

Он скомкал куртку и прижал ее к ране.

– Наверное, она в шоке, – сказала я. Голос мой звучалкак-то странно, сдавленно.

– У вас тоже вид не ахти.

И чувствовала я себя тоже не ахти. Жан-Клод входил в мойразум, в мое тело. Мы были будто одной личностью. Я затряслась и не моглаостановиться. Может, это и был шок.

– Я вызвал полицию и “скорую”, – сказал он.

Я разглядывала его лицо. Черты были резкими – высокие скулы,квадратная челюсть, но губы мягкие, что придавало ему очень сочувственноевыражение. Волнистые каштановые волосы спадали по сторонам лица, как занавесы. Явспомнила другого мужчину с длинными каштановыми волосами. Он тоже был связан свампирами. Умер страшной смертью, и я не могла его спасти.

На дальней стороне ринга я заметила Маргариту. Она стояла исмотрела с расширенными глазами и полураскрытым ртом. Наслаждалась зрелищем. ОБоже. Вервольф оторвался от змеи. Оборотень был очень похож на классическийвариант любого вервольфа, что крался когда-либо по улицам Лондона, разве что онбыл голый и между ногами у него были гениталии. Киноверсии волколаков всегдагладкие и бесполые, как кукла Барби.

Шерсть у вервольфа была цвета темного меда. Вервольф –блондин? Не Стивен ли это? Если нет, значит, Стивен смылся, а такое Жан-Клодвряд ли допустил бы.

– Всем стоять! – завопил кто-то, и через ринг рванулисьдва копа с пистолетами в руках.

– Господи Иисусе! – сказал один из них.

Я отложила пистолет, пока они разглядывали мертвую змею.Тело ее еще дергалось, но она была мертва. Только до тела рептилий осознаниесобственной смерти доходит дольше, чем до теплокровных.

Я была легка и пуста, как воздух. Все было каким-топризрачно-нереальным. И дело было не в змее. А в том, что сделал со мнойЖан-Клод. Я затрясла головой, пытаясь очистить ее, начать думать. Здесь копы.Есть то, что я должна сделать.

Я достала из сумки пластиковую карту-удостоверение ипристегнула к воротнику. Карта гласила, что я член Региональной ГруппыРасследования Противоестественных Событий. Почти как служебная табличка.

– Пойдем поговорим с копами, пока они не началистрелять.

– Змея мертва, – возразил он.

Волколак терзал мертвую тварь длинной остроконечной мордой,отрывая куски мяса. Я сглотнула слюну и отвернулась.

– Они могут решить, что змея – не единственный здесьмонстр.

– А! – сказал он очень тихо, будто такая мысль ему и вголову прийти не могла. Что он делает здесь среди монстров?

Я пошла, улыбаясь, навстречу полицейским. Посреди рингастоял Жан-Клод в рубашке настолько окровавленной, что она прилипла к его телу,очерчивая линии сосков под тканью. По лицу его тоже была размазана кровь. Рукибыли обагрены до локтей. Молодая белокурая вампирка погрузила лицо в змеинуюкровь. Она набирала в рот окровавленного мяса и высасывала его. Звук при этомбыл очень влажным и казался громче, чем должен был быть.

– Я Анита Блейк. Я работаю с Региональной ГруппойРасследования Противоестественных Событий. Вот мое удостоверение.

– Кто это с вами? – Полицейский мотнул головой всторону мужчины в сером. Револьвер его был направлен куда-то в сторону ринга.

– Как вас зовут? – шепнула я уголком рта.

– Ричард Зееман, – тихо ответил он.

Вслух я произнесла:

– Ричард Зееман, ни в чем не повинный прохожий.

Это была наверняка ложь. Насколько может быть ни в чем неповинен человек, просыпающийся в кровати среди вампиров и оборотней?

Но полицейский кивнул.

– А остальные? – спросил он.

Я посмотрела туда, куда он показывал. У меня у самой был видне лучше.

– Менеджер и несколько его сотрудников. Они набросилисьна эту тварь, чтобы не дать ей вырваться в толпу.

– Но ведь они не люди? – спросил он.

– Нет, – ответила я. – Не люди.

– Твою Бога мать! Ребята в участке нам ни за что неповерят, – сказал его напарник.

Наверное, он был прав. Я была здесь и тоже с трудом моглаповерить. Гигантская кобра-людоед. Именно что твою Бога мать.

Глава 8

Я сидела в коридорчике, который служил для выхода артистовна арену. Освещение здесь было тусклое, будто некоторые из тех, что здесьпроходили, не любили сильного света. Тоже мне удивили. Стульев здесь не было, ия слегка устала сидеть на полу. Сначала я давала показания полицейским, потомдетективу в штатском. Потом прибыла РГРПС и начала допрос снова. Дольф мнекивнул, а Зебровски застрелил из большого и указательного пальцев. С тех порпрошел час пятнадцать минут. И мне стало надоедать, что на меня не обращаютвнимания.

Ричард Зееман и вервольф Стивен сидели напротив. РукиРичарда свободно обхватили одно колено. На ногах у него были найковскиекроссовки с синим верхом на босу ногу. И даже лодыжки у него были загорелыми.Густые волосы спадали на голые плечи. Глаза его были закрыты, и я могларазглядывать его мускулистый торс, сколько мне угодно. Плоский живот стреугольником темных волос, поднимающимся над тренировочными штанами. Грудьгладкая, правильная, без единого волоска. Это я оценила.

Стивен спал, свернувшись на полу клубком. На левой сторонеего лица наливался синяк теми черно-синими и мясисто-красными цветами, которыедают по-настоящему серьезные ушибы. Он был завернут в серое одеяло, котороедали ему санитары, и, насколько я могла судить, больше ничего на нем не было.Наверное, всю одежду он потерял, когда перекидывался. Волколак был больше, чемон сейчас, и ноги имели совсем другую форму. Итак, красивые джинсы в обтяжку иковбойские сапоги ушли в историю. Наверное, потому и была голойнегритянка-оборотень. А не потому ли был голым и Ричард Зееман? Он, что ли,тоже оборотень?