Книга Пещера тысячи секретов - Серж Брюссоло

Уж не знаю, каким образом нам удалось не попасть под каменный ливень, но мы успели кувырком скатиться по противоположному склону скалы и уткнуться носом в пыль.

— Скорее! — повторил Амбруаз. — Пока ящеры сбиты с толку. Попробуем затеряться на местности.

Потирая синяки и ссадины, мы последовали за ним. Динозавры визжали и ревели у нас за спиной, пытаясь выбраться из-под засыпавшей их груды камней. Беда, однако, была в том, что обвал тоже не мог убить их, поскольку машина продолжала защищать своих подопечных. Я понимала, что рано или поздно они высвободятся и снова бросятся за нами в погоню.

Обвал поднял настоящую пыльную бурю, и мы едва не заблудились внутри густого пылевого облака. К счастью, Амбруаз вовремя схватил меня за руку, а я вцепилась в ладонь Поппи. Так, цепочкой, мы продолжали петлять в этом каменном лабиринте.

Огромная главная пещера состояла из бесконечного множества пещер и гротов поменьше. К одной из таких пещерок мы и направлялись. Оказавшись в укрытии, я обессиленно забилась в угол. Амбруаз и Поппи последовали моему примеру. Вид у нас был самый плачевный.

Я как раз собиралась что-то сказать, как вдруг снаружи захрипел громкоговоритель. Разгневанный голос машины, разносящийся на всю округу в радиусе трех километров, объявил:

Напоминаю людям, самовольно вселившимся в пещеру, что мной наложен категорический запрет наносить какой-либо вред животным. Куры, содержащиеся на птичьем дворе, подали жалобу на группу из трех подростков (один мужского пола, двое — женского) в связи с крайне жестоким обращением с их стороны, а именно — нанесением ударов палками. Подобное поведение возмутительно! Приказываю, чтобы этих преступников немедленно задержали и доставили ко мне для заслуженного наказания.

— Ушам своим не верю! — возмутилась Поппи. — Скажите, что мне это померещилось! Динозавры пожаловались на нас за то, что мы не позволили безропотно себя слопать?

Амбруаз пожал плечами.

— Меня это не удивляет, — вздохнул он. — Машина всегда отдавала предпочтение животным. Она рассматривает людей как опасных хищников… А из-за возникающих неисправностей она не способна осознать, что ее драгоценные квочки превратились в кровожадных монстров.

— А тем временем она требует для нас наказания, — проворчала Поппи. — Хуже некуда. Теперь каждый в этой пещере объявит на нас охоту!

Меня охватил не столько страх, сколько отвращение.

«И что я вообще тут делаю?» — подумала я.

Мы решили перекусить, чтобы немного подкрепить собственные силы. Потом благодаря захваченной с собой аптечке первой помощи мы обработали свои раны. Больше всего мне хотелось послать все к черту и вернуться домой, но, увы, это было не так просто сделать.

Пока мои товарищи отдыхали, я уселась у входа в пещеру, чтобы присматривать за окрестностями. Я со страхом ждала момента, когда динозавры выберутся из-под обвала и отыщут наш след.

В конце концов я тоже задремала. Вскоре меня резко разбудило ощущение сильной вибрации. Вскочив на ноги, я огляделась. Все казалось размытым, как будто окружающий мир постепенно стирался. Это длилось секунды три, а потом все вернулось в норму.

— Что это было? — насторожилась Поппи.

— Кажется, мы совершили еще один эволюционный скачок, — ответила я. — Мы продолжаем перемещаться в обратном направлении…

— А если яснее, что это значит?

— Это значит, что мы по-прежнему движемся в прошлое, к началу времен… Машина уже не в состоянии найти свое место во временном потоке. Она бродит вслепую по разным эпохам, не в силах отыскать настоящее. При этом она движется скачками. Это все равно как если бы ты застряла в лифте, на кнопках которого нет номеров этажей… и которые к тому же расположены не по порядку, а как попало.

— Ага, понятно. Могу себе представить!

— Машина сейчас в том же положении, она жмет на первые попавшиеся кнопки в надежде, что однажды попадет на ту, что нужно.

— Да уж, только она каждый раз попадает впросак!

— Это точно.

Я выглянула наружу. Определить, в какую эпоху мы попали на этот раз, было трудно. Что сегодня, что сто тысяч лет назад, пещера выглядела одинаково. По крайней мере, я так думаю…

Быть может, Амбруаз сможет лучше оценить обстановку, ведь он живет здесь уже три столетия… Я повернулась к нему и тут в самом деле буквально подскочила.

Амбруаз оброс косматой шевелюрой и бородой… и весь покрылся шерстью. Его лицо тоже изменилось. Как бы это описать… В нем появилось что-то обезьянье: низкий лоб, мощные выступающие надбровные дуги. Прежде такой миловидный, он стал выглядеть просто… кошмарно.

— Эй! Что это с ним? — пробормотала Поппи, поспешно отступая назад.

— Ты что, не видишь? — шепнула я. — Он превратился в неандертальца… Машина забросила нас в доисторические времена. Если бы не волшебные таблетки, которыми снабдил нас чемоданчик, мы тоже стали бы такими.

Поппи поморщилась от отвращения. Амбруаз же глухо заворчал, глядя на нас с крайним подозрением. Судя по всему, он уже не помнил, кто мы такие. Все недавние воспоминания попросту стерлись из его примитивного мозга.

— Не делай резких движений, — посоветовала я Поппи. — Не хотелось бы, чтобы он проломил нам черепа ударом камня.

Амбруаз долго принюхивался, раздувая ноздри, а потом принялся чесаться. Его руки были теперь гораздо длиннее, чем у нормального человека, а густая шерсть, покрывающая все тело, придавала ему сходство с гориллой. Он вдруг сорвал с себя одежду, которая, похоже, начала его стеснять.

Я стояла, не двигаясь, и попыталась улыбнуться, не показывая зубов. (Учитель биологии рассказывал нам, что у обезьян демонстрация зубов является признаком агрессивности[10].)

Амбруаз колебался. Приблизившись, он обнюхал меня, а потом отвернулся. Подобрав с земли два куска кремня, он принялся обтесывать их один об другой, затачивая острую кромку.

— Ну вот, похоже, он мастерит себе каменный топор… — заметила Поппи. — Как думаешь, мы с ним в безопасности?

— В любом случае больше, чем с курами, — отозвалась я.

Мне не хотелось этого показывать, но мне стало очень грустно. Нет сомнений, Амбруаз нравился мне гораздо больше в своем прежнем виде. Да и вам, наверно, тоже?

Глава 9. Пещерная война

Очень скоро мне пришлось убедиться: кроме меня и Поппи, все люди, жившие в пещере, претерпели те же превращения, что и бедняга Амбруаз. Отовсюду слышалось недружелюбное ворчание. Люди бродили совершенно голые, с тяжелыми дубинами в руках. Честно говоря, «людьми» я их называю только из вежливости, а на самом деле они куда больше походили на горилл. Они постоянно ссорились из-за малейшего пустяка и то и дело затевали драки. Надо было видеть, как они со всей силы дубасили друг друга дубинами по голове! Мы внезапно почувствовали себя очень, очень одинокими.