Книга Хребет Мира - Андрей Ветер

— Он говорит, что не понимает, зачем сюда пришли Синие Куртки, — продолжил Бриджер переводить слова дикаря. — Он полагает, что мы опасны именно тем, что в нас много непонятного…

Индеец поднялся, будто собираясь уйти, и потёр колени. Его коричневые пальцы были одного цвета с засаленными ноговицами.

Внезапно он застыл и спросил что-то.

— Он хочет знать, кто эта девушка.

— Которая девушка? — уточнил Кэррингтон, и стоявшие вокруг него офицеры расступились.

Индеец выпрямился и вытянул руку по направлению к Нэнси.

— Чем-то ты привлекла его, дочка, — проговорил Джим и поскрёб ногтями свою бороду.

— Что ему надо от неё? — шагнул вперёд Тим Хэнкс. — Какого дьявола он тычет в неё пальцем? Может быть, он хочет напугать её?

Бриджер подошёл поближе к индейцу и перебросился с ним несколькими фразами. Прошла минута, другая, третья. Индеец что-то говорил тихим голосом, затем посмотрел на Тима Хэнкса.

— Дочка, — Джим поманил Нэнси к себе, — индеец просит тебя приблизиться.

Девушка сделала несколько шагов вперёд.

— А вы, джентльмены, — сказал Бриджер, оглядывая столпившихся офицеров, — отступите в сторонку. Тут не о военных делах идёт речь. Эти слова не для посторонних ушей.

— Мне тоже отойти? — удивился Кэррингтон.

— Да, сэр, — кивнул старый проводник, почёсывая шею.

— Чего он хочет, Джим? — Нэнси настороженно поглядывала на темнокожего дикаря. Её глаза внимательно оглядели худощавые старческие руки и задержались на его груди, рассечённой глубокими вертикальными шрамами. Глаза индейца то опускались, упираясь взором в угли костра, то поднимались и начинали ощупывать лицо белой девушки.

— Он говорит, что твой облик знаком ему, — перевёл Бриджер слова индейца. — Он видел тебя.

— Этого не может быть, — Нэнси отрицательно покачала головой, в её глазах мелькнул испуг. — Я не бывала здесь раньше.

Она оглянулась и увидела позади напряжённую фигуру Тима. Солдат пытался распознать, о чём шла речь, но не мог.

— Я здесь впервые, — повторила Нэнси.

— Этот индеец, — сказал Бриджер, — ни разу в жизни не встречал белых женщин. Он говорит о своём сне. Он видел белокожую девушку во сне и считает, что это была ты, Нэнси.

— Я? Это странно… И что я делала?

— Он говорит, что ты остановила пули, которые предназначались его сыну, — продолжал переводить Бриджер. — Его сын очень уважаем в племени. Его сына зовут Человек-Упавший-С-Бизона. Это очень смелый воин. Но в его сне Человек-Упавший-С-Бизона попал под дождь, это был дождь из пуль, и вокруг танцевали синие тени. Старик думает, что это были тени Синих Курток, то есть наших солдат. Поэтому он и приехал посмотреть на нас. И вот он увидел тебя и узнал.

— Джим, — Нэнси почувствовала мелкую дрожь во всём теле, — что это может означать? Я боюсь. Я ничего не понимаю.

— Ещё он говорит, — продолжал Бриджер, внимательно вслушиваясь в слова индейца и следя за быстрыми жестами загорелых рук, — что тебя привело сюда не то, о чём ты думаешь. Есть какой-то человек, которого ты считаешь своим… Этого я не понимаю, дочка, возможно, речь о твоём женихе… Но человек этот расстанется с тобой. Он говорит, что видит в сердце того человека два огня. Один огонь маленький, и его искры направлены к тебе. Другой огонь большой, и его искры летят в противоположную сторону от тебя и от синих теней…

Индеец улыбнулся беззубым ртом и подался немного вперёд, вытянув жилистую руку, запястье которой было украшено ниткой с крупными белыми бусинами.

— Я ничего не понимаю, Джим. Зачем приехал этот дикарь? Зачем? Что ему надо? — Девушка впилась пальцами в локоть Бриджера.

— Не бойся, дочка, — отозвался следопыт, — у этого краснокожего нет дурных намерений.

Индеец коснулся узловатыми пальцами плеча Нэнси и тихонько рассмеялся.

— Он доволен, что повидал тебя, — перевёл Джим, когда индеец вновь заговорил. — Теперь он уверен, что сон поведал ему правду…

Дикарь поднялся и накинул соскользнувшее одеяло на свои худые плечи. Не произнеся больше ни слова, он взобрался на свою пегую лошадку и неторопливо поехал прочь.

* * *

«8 июля. Вчерашний визит индейца произвёл на меня сильное впечатление. Старик сказал, что видел меня во сне. Как он мог видеть меня, если мы никогда не встречались? И сказал, что я каким-то образом спасла его сына от пуль. Слава Богу, что это лишь его сон. Но в любом случае осадок у меня на сердце остался тяжкий. Любое предупреждение — пусть самое нелепое — о будущем вселяет тревогу. А вдруг?.. Возможно, мы начинаем строить наше будущее на самых беспочвенных предсказаниях и эта беспочвенность делается настоящим фундаментом? Если так, то это ужасно. Мы вселяем силу в то, что не имеет силы.

9 июля. Прошли двадцать шесть миль до развилки Безумной Женщины. Вода в Ручье Безумной Женщины очень грязная. Только ближе к ночи стоянка была оборудована для нормального ночлега. Ручей Безумной Женщины делает сильный поворот прямо возле переправы и разветвляется на два рукава. Провели разведку, нарубили деревьев.

10 июля. Поутру внезапно было обнаружено, что добрая половина наших фургонов находится в очень плохом состоянии, несмотря на то что солдаты проверяют повозки ежедневно. Вот что такое халатность.

Офицеры грубо ругаются. Возницы пожимаю плечами и отмахиваются. Наскоро соорудили кузницу и приступили к починке фургонов.

А вокруг нас — красота неописуемая. Равнина, убегающая от леса вдаль, выглядит жёлтым ковром, трава выгорела на солнце и кажется жёсткой. Зелень деревьев очень выразительна на фоне степи. А небо! Какая густая синева, какие головокружительные кручи облаков!

12 июля. Утром одна рота выступила со штабом на поиски подходящего места для строительства форта. Здесь полным-полно земляники, крыжовника, смородины, диких слив. Иногда кажется, что можно рухнуть в заросли, лежать на одном месте, и, просто вытягивая руки, и срывать ягоды, срывать до тех пор, покуда не объешься».

* * *

Огромный палаточный лагерь раскинулся на месте будущего форта. Со всех сторон вздымались сосны, громоздились лысые утёсы. Ежеминутно можно было видеть мелькавшие среди зелени спины баранов, иногда появлялись медведи, по ночам протяжно и устрашающе выли волки. Старые трапперы умели различать голоса настоящих волков от индейских «волчьих» криков. Иногда индейцы стреляли из ночной тьмы по палаткам. Ночью также слышался громкий храп людей и негромкая перебранка дозорных. Выставленные пикеты сменялись каждые два часа и обязательно меняли своё местоположение.

Нэнси сидела на раскладном стуле перед костерком. Тим Хэнкс подошёл к ней сзади.

— Здравствуй, дорогая, — прошептал он.

— Я не видела тебя три дня, Тим. — Она посмотрела на него через плечо, и взгляд её влажных глаз пробудил в Тиме внезапное желание.