Книга Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке - Роберт Лайелл

почтовое отделение.

Улицы в городе чрезвычайно неровные и по большей части немощеные или покрытые досками. На некоторых из них стоят плохие деревянные конюшни. Там насчитывается тридцать две церкви, не считая тех, что находятся в женских монастырях, а также полдюжины обительских приютов, в каждом из которых по две, три и более церквей. Предполагаю, что общее количество мест отправления культа достигает восьмидесяти. В городе около 4OOO домов, не считая различные мануфактуры. Его внутренний облик плохо соответствует представлениям о великолепии, которое ожидалось при въезде. В 1813 и 1823 годах его население, по словам Всеволожского, составляло 30 000 человек, но я сомневаюсь, не завышена ли его оценка. Думаю, реально было 20 000 душ, среди них очень много евреев, меньше поляков и малороссов, а основная масса жителей – русские.

21 апреля мы выехали из Киева, местность до Василькова была холмистая, унылая, покрытая подлеском, мало кукурузных полей, а почва глинистая и песчаная. Во многих местах дорога проходила по глубокому песку, но превосходный и богатый суглинок приобрел черный цвет близ Василькова, небольшого живописного городка на речке Стугна, в тридцати пяти верстах от Киева. До присоединения польских провинций к России это был пограничный пункт, теперь это главный город округа, которому он дал свое название. Однако, говоря о городах в большинстве районов России, необходимо предостеречь читателя, чтобы он не обманывался и не ожидал большего, чем есть на самом деле, поскольку многие из них – просто деревни. Васильков является показательным примером, ибо, хотя он и уездный город, его население не превышает 2500 душ, и мне сообщили, что в нем едва ли найдется хоть один купец, если только не называют этим словом мелких торговцев.

Здесь у нас произошла неожиданная задержка. У нас было шесть лошадей, по три на каждый экипаж, хотя мы всегда брали восемь и платили за них. Когда мы вручили наши документы местному смотрителю, он сказал, что лошадей нет. После того как я изучил записи, где регистрировались все подорожные, и нашел нужное количество лошадей, то пригрозил написать жалобу. Тогда он без всякого смущения предложил запрячь по шесть лошадей в каждый наш экипаж, потому что дорога плохая. Мы сказали, что он может запрячь по двадцать лошадей в каждый экипаж, если пожелает, но деньги получит за восемь, то есть на две лошади больше, чем у нас указано подорожной. Но чиновник пригрозил, что если мы не возьмем по шесть лошадей на каждый экипаж и не заплатим за них, то он даст шесть лошадей и посадит всех в один экипаж, как будто был вправе сделать это. Нам пришлось отправиться в дом городничего и посчастливилось застать его дома. Услышав нашу жалобу, он немедленно сопроводил нас на почту. По дороге туда он говорил о небольших доходах, поскольку в городе почти не было торговцев, о большой семье, и добавил, что у него чахотка. Я ответил, что, без сомнения, ему было бы лучше в большом городе, так как торговцы постоянно делают большие подарки лицам его ранга, и пожелал, чтобы он всегда находил достаточно средств для содержания своей семьи. Что касается болезни, то у меня есть аптечка и я был бы рад дать ему совет и лекарства бесплатно. Когда я начал серьезно расспрашивать его о симптомах, он воскликнул: «Ах, доктор, вы меня неправильно поняли. Моя болезнь – “чахотка в кармане“[57], повсюду распространенная эпидемия». На почте разыгралось долгое объяснение и настоящий фарс. Городничий ругался и приказывал запрячь лошадей, но смотритель отстаивал свое поведение. Под предлогом благодарности за беспокойство я пожал ему руку и оставил пятирублевую купюру, что возымело желаемый эффект. Через несколько минут лошади были запряжены, и мы тронулись в путь. Правда, смотритель ничего не получил, если только они не разделили взятку. Мы добились своего, но нас задержали на два часа, в то время как за гораздо меньшую сумму, данную вовремя, можно было все уладить. Путешественник, который жалуется городничему на смотрителя в большом городе и в сельской местности, может, и добьется своего, но это выйдет дороже. Небольшая взятка обычно удовлетворит смотрителя и обеспечит лошадей, в то время как городничий, который, возможно, и поможет разрешить конфликт, потребует большее вознаграждение.

Мы ехали всю ночь. Дорога была холмистая посреди огромных кукурузных полей, покрытых черноземом. Многочисленные рощицы и высокие разбросанные деревья делали пейзаж очень приятным. Три первые станции от Киева до Гребёнок стоили восемь копеек за версту на каждую лошадь, до Умани – всего пять. Богуслав – небольшой уездный городок, который всегда принадлежал Киевскому княжеству и заселен в основном евреями. Он окружен лесами и возделанными полями. Через него протекает река Рось, и берега имеют те романтические черты, которые распространены в Британии, но редко встречаются в России, за исключением Кавказа и Сибири. Часть города относится к Российской империи, а большие владения в его окрестностях принадлежат графине Браницкой[58]. От Москаленок пейзажи становились более разнообразными и очень красивыми до Корсуни, маленькой деревни в живописной местности. Между Корсунью и Ольшаной почва чрезвычайно плодородна, вокруг пастбища, кукурузные поля, леса и небольшие озера с разбросанными деревнями по берегам. Дорога была широкая и превосходная, мы ехали во весь опор. По пути мы встретили стадо волов и оказались в самой гуще, прежде чем кучера успели остановить лошадей. Один из волов упал, но лошади перепрыгнули через него и мы продолжили наше путешествие. К счастью, ни одно из животных не пострадало. Вид шести волов и трех человек за каждым плугом сильно поразило нас. Ольшана – деревня значительных размеров, но мало что было интересного, привлек внимание только ряд примерно из двадцати двух побеленных домов, и у каждого – свой сад. Оживленный вид этой части села сильно контрастировал с двумя старыми мрачными деревянными церквями, очень распространенными на Украине. Стиль архитектуры точно такой же, как и в России.

Мы почти добрались до той части Российской империи, которая населена главным образом евреями и поляками. Все говорят по-русски неправильно, а у евреев был особый говор – смесь польского, русского и немецкого языков, на нем они разговаривают с иностранцами всех национальностей.

Быстрая поездка по очаровательной местности привела нас в Звенигородку, маленький захудалый провинциальный городок Киевской губернии, расположенный на речке Гнилой Тикич. Тут мы натолкнулись на мошенничество евреев: они были непомерны в своих требованиях и отказывались давать нам лошадей. Пообедав в этом городе и увидев, что они не соглашаются на разумные условия, нам пришлось снова обратиться