Книга Говорящий сокол. Английские и шотландские народные баллады - Фольклор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я не уставала ждать,
Что Бог поможет мне опять.
Себе я имя поменяла:
Вместо Элизы — Вилли стала.
Не видя в том большой вины,
Камзол надела и штаны,
На голову — шапку из бобра,
Рапиру на бок из серебра.
А ленту золотом — на грудь,
И на коня, и в дальний путь.
Решилась, едучи верхом,
Слугой наняться в чей-то дом.
Был труден путь мой по земле
В мужском наряде и в седле.
Подъехала раз по утру
Я к королевскому двору.
Отвесив королю поклон,
Чтоб преданность увидел он,
Спросила, стоя на крыльце,
Мол, нет ли места при дворце?
„Встань, юноша, — сказал король, —
И службу получить изволь.
Но расскажи сначала нам:
Пригоден ты к каким делам?
В том зале, где пирует знать,
Сумеешь блюда подавать?
Иль там, где буду я обедать,
Возьмешься блюд сперва отведать?
Сумеешь ли подушки взбить,
При мне постельничим служить?
А можешь, если хочешь, даже
Встать в караул дворцовой стражи“».
Поклон отвесил Вилли вновь,
К монарху выразив любовь,
Сказал, улыбки не тая:
«Постельничим служил бы я».
Король созвал большой совет:
Согласны лорды или нет?
Был Вильям взят монарху в дом
Служить постельничим при нем.
Король со свитой как-то раз
Охотился в вечерний час,
Протяжно трубы их трубили.
Остался дома славный Вилли.
Был дома Вилли молодой,
Еще слуга — старик седой.
Вот опустел громадный зал,
А Вилли лютню в руки взял.
Присел к окошку Вилли юный
И пел, перебирая струны,
А голос звонок и высок —
Старик не вслушаться не мог.
«Отец мой был богатый лорд,
Он был отважен, смел и горд,
А мать — красавица к тому ж.
Был рыцарь доблестный мой муж.
И я красавицей была,
Богато ела и пила.
Большой, красивый, светлый дом
Был во владении моем.
И был в моем распоряженьи
Учитель музыки и пенья.
Служанки ловкие вполне,
Весь день прислуживали мне.
Но дом разграблен, умер муж,
Друзья оставили к тому ж.
Где прежний блеск, успех былой?
Ведь я теперь — слуга простой».
Но вот и вечер, наконец,
Король вернулся во дворец.
Он старика-слугу зовет
И речь такую он ведет:
«Что скажешь мне в столь поздний час?
Какие новости у нас?»
«Да вот, — отвечает, — теперь я знаю,
Что Вилли — леди молодая».
«Что ж, если так — я очень рад,
Ты будешь знатен и богат.
Но, если только это ложь,
На виселицу ты пойдешь!»
Король до правды вмиг дознался,
И жить старик-слуга остался.
Ведь прав был тот старик седой:
Был Вилли леди молодой!
Король признался, что влюблен,
Ее одел богато он.
Он улыбнулся ей светло,
Короной увенчал чело.
А чтоб чего не говорили,
Он в жены взял сейчас же Вилли.
Никто не слыхивал, ей-ей,
Чтоб королевой стал лакей!
В РАКИТНИКЕ ГУСТОМ{34}
«Когда на белом скакуне
С пружинистым седлом,
Нипочем твои три брата мне
В ракитнике густом».
«Плати-ка выкуп, славный Вилли,
Чтоб жизнь свою сберечь.
Но мне вам нечего отдать,
Вот разве верный меч».
Он обнажил свой верный меч,
Зарубил всех трех храбрецов
И так оставил их лежать
Меж ракитовых кустов.
Прослышала об этом мать,
Когда заалел восток,
Тотчас помчалась к королю,
Под собой не чуя ног.
Прослышала об этом дочь —
Во дворец пришла в тот же срок.
На колени упала несчастная мать,
Прямо в ноги королю.
«Встань, леди, встань. В чем просьба твоя?»
«Я такого не потерплю.
Твой придворный рыцарь ограбил меня, —
Наказать я его молю».
«Похитил рыцарь деньги твои,
Ворвался в твой дом и сад?
Или в темную звездную ночь унес
Богатый твой наряд?»
«Ох, этот рыцарь-негодяй
Ворвался ночью в мой дом,
И дочь мою он соблазнил,
И деньги украл, а потом
Убил моих трех сыновей
В ракитнике густом».
«Ты лжешь, ты лжешь, — тут дочь говорит, —
Ты лжешь моя, моя милая мать.
Ведь ночью в дом не врывался он,
И денег не мог он взять,
И дочь твою не соблазнял:
Бесчестной мне ли стать?
Он убил в ракитнике густом
Твоих сыновей троих,
Но они напали на него,
А он был один против них».
«Говори, красавица, еще!
И кровь мою волнуй!
Прощу я Вилли его вину
За один твой поцелуй!»
Поцеловала короля, —
Он их отпустил домой
И сам в седло ее посадил
У Вилли за спиной.
ГЛАЗГЕРИОН{35}
Сын короля, Глазгерион,
Прекрасным был арфистом.
В поисках королевы он
Играл и пел, неистов,
Пока всех леди не пленил
Звучаньем серебристым.
И дочь соседа-короля
Тогда ему сказала:
«Играй, играй, Глазгерион,
Мне сладких звуков мало,
Твоя бы арфа без конца
Мне сердце услаждала!»
«Будь,
