Книга Счастливая жизнь. Руководство по стоицизму для современного человека. 53 кратких урока ныне живущим - Массимо Пильюччи

Все предшествующее сказано лишь для того, чтобы подвести к следующему выводу: мое отрицание этой части стоической метафизики в пользу современной науки нельзя считать ни произвольным, ни безосновательным. В нем нет ни малейшего неуважения к тем, кто, подобно Эпиктету, со всем старанием и тщанием находил применение знаниям, какими люди располагали в те далекие времена.

Есть еще два ключевых аспекта, которые я хочу обсудить, говоря о метафизике и стоицизме. Во-первых, несмотря на мой отказ от понятия разумного космоса, огромная часть метафизики стоиков никуда не делась, и, как мне кажется, сохранившиеся пласты – самые важные. Стоики были материалистами, полагавшими, что мир состоит из вещественных элементов без включения каких-либо сверхъестественных или нематериальных сущностей. Для стоиков из подобных элементов состояли даже само божество и человеческая душа. Этот взгляд вполне соответствует нынешней научной точке зрения: так, современная физика понимает под «элементами» различные фундаментальные составляющие вселенной (кварки, струны, поля и всякое такое). Как мы уже видели, стоики также думали, что все сущее объединено благодаря вселенской «паутине» причин и следствий, а это опять-таки находится в согласии с наукой в том виде, в каком она развивалась со времен Галилея. Эти два пункта крайне важны, поскольку из них выводятся несколько постулатов стоической этики, самым важным из которых, вероятно, является утверждение о существовании дихотомии контроля. Напомню, что дихотомия контроля – отправной пункт, с которого начинаются и «Энхиридион», и настоящее «Руководство».

Во-вторых, хотя мне и кажется, что самый разумный взгляд на метафизику стоиков таков, каким я его только что представил, базовые принципы стоицизма не мешают людям, разделяющим другие метафизические воззрения, принимать стоицизм и использовать его учение на практике. В этом отношении философию стоиков можно считать разновидностью экуменизма: стоицизм готов собрать под своей крышей все разнообразие религиозно-метафизических и, с известными оговорками, даже политических доктрин и убеждений.

Современные стоики, как и их античные предшественники, с легкостью могут быть пантеистами. Или же они могут истолковывать Логос, как это делают христиане – как слово Божие. Каждое истолкование, разумеется, обременено собственными внутренними противоречиями, и индивидуальным приверженцам стоицизма придется разрешать их тем способом, который кажется им наиболее разумным. Хотя со стоицизмом совместима отнюдь не любая метафизическая позиция (так, упомянутый выше «Закон притяжения» с учением стоиков не сочетается никак), некоторые позиции вполне с ним согласуются, а мой взгляд в любом случае остается лишь одним из вариантов, выносимых на рассмотрение[36].

ТЕМА 6. МЕСТНЫЕ ОБЫЧАИ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ВСЕОБЩИМИ И НЕИЗМЕННЫМИ

Годы жизни Эпиктета пришлись на период между концом I и началом II века. Всезнайкой он не был – то есть, как и все мы, оставался человеком своего времени и своего места. Тем не менее главную ценность его философии представляют универсалистские идеи, касающиеся человеческой природы, а не те или иные специфические и партикулярные взгляды, усвоенные или разделяемые им только потому, что он был римским гражданином имперской эпохи.

Именно из-за ограничений времени и места мы нуждаемся в переоценке некоторых приводимых Эпиктетом примеров и даже отдельных его этических предписаний. Так, он часто рассуждает об институте рабства (напомню, что рабом был и он сам!) как о нормальной части жизни[37]. Во времена Римской империи рабство действительно было элементом повседневности и, по сути, вся экономика государства строилась на его основе. И все же наши нынешние оценки более актуальны – это само собой разумеется. Или рассмотрим допущение Эпиктета, что отцу вполне пристало бить сына[38]: согласно современным представлениям, это абсолютно неправильно. Наконец, Эпиктет требует, чтобы половые отношения были «чистыми» и ограничивались браком и деторождением[39]. Понятно, что в сегодняшнем обществе такая позиция накладывает бессмысленные ограничения на людей любой гендерной принадлежности и сексуальной ориентации.

Когда Эпиктет разворачивает свою теорию ролевой этики, поясняя, что указание на то, как подобает себя вести, мы должны извлекать из особенностей играемых нами социальных ролей – отца, дочери, друга, коллеги, – он явно опирается на представления, типичные для его времени и культуры. Однако человечество за два минувших тысячелетия[40] добилось большого прогресса в нравственном отношении и, как можно надеяться, продолжит это движение и в будущем. А это значит, что само истолкование и понимание социальных ролей подвержено постоянным изменениям.

Вместе с тем признание факта культурного развития не меняет сути многих рекомендаций Эпиктета – будь то совет, согласно которому нам следует уважать своих родителей, или напоминание о том, что их качества и их поступки по отношению к нам не находятся в нашей власти. Мы, современные люди, лишь добавляем: подобные наставления не предполагают, что нам следует подчиняться физическому или психическому насилию, даже если оно исходит от близких. Этот пункт более важен, чем может показаться на первый взгляд, поскольку не исключены сомнения или замешательства относительно логических следствий, которые вытекают из постулатов стоической философии, взятых вне связи с обычаями породившей ее эпохи. Хорошим примером может служить вопрос о феминизме, относящийся к следующей теме, которая, в свою очередь, выводит к проблеме социальной справедливости.