Книга Чертов ангел - Инга Максимовская

— Где она? — сонный голосок Сони звучал испуганно. Интересно, как они тут оказались. Я не слышала ни стука двери, ни шагов, оглушенная взрывом. Прощелкала момент появления гостей. — Тох, мне страшно. Анфиса же не могла взорваться?

— Анфиса может все. Женщина — катастрофа, — пробурчал Погодский, судя по топоту, шарящийся по комнате. Вот честно, с одной стороны мне хотелось позвать на помощь, но представив издевки и подколы я передумала. Затихла, решив, что сама вполне смогу выползти из под чертова стола, а потом навру с три короба, о том где пряталась, и «вася в пинжачке»- даже матрас не надула. Значит еще не ложилась.

— Но где она тогда? — задала резонный вопрос девочка, — давай под матрасом посмотрим.

Я с трудом сдержала смех. Ну да, под матарсом. И почему этот балбес говорит, что я не надула дурацкую дыбу? Да я упахалась, пока подготавливала себе спальное место. Ну да, не сообразила сразу, что надо делать, так я и не предендую на звание главного «накачивальщика» надувных изделий.

Сверху что — то зашуршало я чуть не ослепла от света, ударившего в глаза, замычала, задергавшись под взглядами двух пар глаз.

— Офигеть, — ошарашенно прошептала Сонечка.

Никогда, слышите, никогда не покупайте себе надувных матрасов, если не хотите пережить такого позора, какой пережила я. Погодский застонал, а потом разразился громомподобным смехом, не сделав при этом малейшей попытки помочь мне выбраться из адской ловушки. Девочка зарыдала, подозреваю, что не от жалости ко мне. Даже мелкий котенок разразился издевательским мяуканьем. От злости я все же смогла мобилизоваться, встала на карачки, и поняла, что застряла между гнутыми стальными трубками, служащими уродскому предмету интерьера, ножками. Поползла к Синоптику, подыхая от желания разорвать его на части, но не очень понимая, как технически это сделать.

— Детка, так меня еще никто не встречал, — сквозь слезы простонал Погодский. — Твои фантазии поражают размахом.

— Если ты сейчас меня не освободишь, в казино один поедешь, — рявкнула я, на полном серьезе намереваясь вцепиться зубами в волосатую икру подонка. Подняла вверх глаза, уперлась взглядом в мужские узкие бедра, затянутые в трусы — боксеры, и распласталась на полу, признавая полное поражение.

За окном занимался рассвет, когда Синоптик наконец то вытряхнул меня из металлического плена. Соня не стала дожидаться конца моего позора. Ушла спать, прихватив вертлявого мурлыку. И слава богу.

— Ты неподражаема, — зевнул Антон, почесав при этом пальцами ягодицу. Мужик, ничего не скажешь. — Подорваться на надувном матрасе, это я тебе скажу высший пилотаж. — Тебя можно не спасать от Аллесгута. Он просто не знает, с кем имеет дело. Анфиса ты диверсантка прирожденная.

Только теперь я заметила, что в том месте, где должно было находиться мое царское ложе пусто. Зато невесть откуда взявшаяся, огромная тряпка, кучей сваленная в другом конце комнаты, странно напоминает по цвету…

Твою мать. Видимо, когда я от страха свалилась на насос, на что — то нажала, запустив адский надувательный механизм. И он начал качать воздух, до тех пор, пока не разорвал прорезиненную твкань. Я закатила глаза. Такого позора в жизни еще не переживала.

— Когда выдвигаемся? — спросила легкомыысленно, чтобы Антон не увидел, что я сгораю от стыда.

— Собирайся, — вздохнул подельничек. — Все равно не уснуть больше. Пока доберемся до города…

— И в одно место заедем, — напомнила я.

— Надеюсь, что мне об этом не придется сожалеть потом, — обреченно вздохнул Синоптик. — И пожалуйста, не смотри на меня так. Ты похожа сейчас на маньячку — нимфоманку. Я стесняюсь.

Ну да, конечно. Вот гад. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, поспешно опустила глаза, отвела взгляд от его мускулистой груди, но снова совершила тактическую ошибку, потому что взгляд мой упал на его трусы, настолько плотно облегающие его анатомию, что у меня пересохло в горле. Вверх нужно было смотреть, вверх. На нимб, над его гребаной башкой. И почему я такая идиотка? Сделала шаг назад, запнулась об чертову гору лоскутов оставшихся от матраса, покачнулась и стала заваливаться вперед. Погодский бросился мне на выручку, в очередной раз пытаясь спасти от случайного самоубийства. Инстинкт самосохранения один из самых сильнейших инстинктов, живущий в нас. Не верьте, что инстинкт размножения приоритетнее. Это все враки. Я даже не поняла, что натворила, просто вцепилась во что — то руками, услышала звук разрывающейся ткани и обвалилась на пол, судорожно сжимая пальцами лоскуты. Синоптик замер в позе Апполона Белведерского, явно обалдев от происходящего. Только сейчас я поняла, что и одет он как вышеупомянутое божество — ни во что. Остатки дорогих трусишек сейчас болтались в моих цепких ручонках. Лучше бы я расшиблась насмерть, вот ей богу.

— Простите, мадам, но я вынужден откланяться, пока не остался без самой важной части своего организма, мне просто повезло, что вы вцепились в ткань своими загребущимим лапками. Я знал, что действую на неуравновешенных дамочек сногсшибательно, но чтоб настолько… — сдавленнно прохрипел чертов ангел, и боком двинул к двери, пррикрываясь руками, как экзальтированная барышня.

— Я то думала, что мозг самая главная часть человеческого организма, и пламенный мотор, — проорала я ему вслед.

Глава 15

Ну, конечно. И как я могла сомневаться? Как? Вы знаете, что автомобиль может рассказать очень многое о своем владельце? Джип купит охотник или рыбак, для удобства и езды по бездорожью. Девушки и сладкие мальчики любят миникуперы, мой папуля звал эти юркие машинки «шмаровозами». Отечественные автомобили предпочитают дяденьки постарше, любители провести свободное время в гараже, под пивко, перебирая не очень — то качественного, но самого любимого на свете коняшку. А есть автомобили — игрушки плохих мальчиков: дорогие, агрессивные, похожие на хищных зверей в прыжке.

Я ухмыльнулась, но все равно не смогла сдержать восхищенного вздоха увидев в сельском огороде матово черный «Астон мартин». Интересно, как Синоптик собирается передвигаться на приземистой «тачке», ценой в хорошую квартиру в центре столицы нашей родины, по перелескам и трущобам. Хотя, я уже не удивлюсь ничему. Даже если этот механический монстр взмоет в облака. Вот клянусь, даже не офигею, слова не скажу.

— Замерла чего? — недовольный голос Погодского привел меня в чувства. Челюсть даже сама на место встала, не пришлось руками помогать. — Садись давай.

— Никогда не ездила на машине «Джеймса Бонда» — хихикнула я, юркой белкой ныряя в пахнущий роскошью салон. — А у Агента 007 и девушки всегда самые красивые были. Очень лестно, знаешь ли, получить признание своей невероятной прекрасности от бесштанного Апполона. И вообще, извини меня, я не хотела с тебя трусы сдирать. Так вышло. Но я искуплю, — снова понесло меня по кочкам.

— Боже, да заткнись ты наконец, — взревел Синоптик, стартуя с места так, что чуть не сшиб душевую будку вырвавшимися из под колес комьями суглинка смешанного с навозом. Автомобиль сорвался с места, скрипя дорогущими шинами, меня вжало в сиденье обтянутое кожей, подозрительно напоминающей крокодилью. Я хрюкнула, захлебнувшись собственной слюной, закашлялась словно в припадке, тюкнулась головой об «торпеду» и наконец замолчала.