Книга Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

попытаться загладить свою вину, но пойму, если ты решишь, что уже слишком поздно.

Последний шаг – и их разделяет всего несколько сантиметров. Кардо был уже так близко, что Лаура чувствовала аромат геля для душа, исходящий от его еще влажной кожи. Он впился глазами в ее глаза, пытаясь угадать ее реакцию. У Лауры были другие средства проверки подобных заверений. Ей нужно было лишь на мгновение ослабить свой психологический барьер, чтобы понять, точно ли слова Кардо отражают его чувства. Но она этого не сделала. Ей это было не нужно.

Потом он поднял руку и коснулся ее лица. Лаура, вздохнув, почувствовала, как все напряжение, сковывавшее ее, растворилось, словно по волшебству, от этого прикосновения. Поцелуй, последовавший за этим, был опьяняюще сладок. Когда Кардо провел руками по ее бедрам, чтобы прижать к себе, полотенце, прикрывавшее его, соскользнуло к их ногам. И снова Лаура испытала в его объятиях сложное чувство – смесь облегчения, защищенности, комфорта. Как будто вернулась домой. Это любовь?

– Я рад, что ты пришла, – произнес Меццанотте, как только их губы разошлись, позволяя им обоим отдышаться. – Я только сейчас понимаю, как сильно скучал по тебе. Я расскажу тебе все, что случилось…

– О, я вижу, что ты счастлив, – перебила его Лаура с дерзкой улыбкой, бросив взгляд на грифона, расправившего крылья вдоль его скульптурно мускулистого живота. – У меня тоже есть что сказать тебе, но это мы отложим на потом. А сейчас, если ты не возражаешь…

Она схватила его за шею и притянула к себе, чтобы снова поцеловать, на этот раз жадно прильнув губами к его губам, ища его язык своим. Кардо схватил ее за бедра и прижал к себе. Лаура вцепилась в его плечи, переплетя ноги за его спиной, и так, переплетенные, они понеслись в комнату, где со смехом упали на незаправленную постель.

Лаура позволила Кардо раздеть ее, наслаждаясь растущим желанием, которое овладевало им по мере того, как он освобождал ее от одежды. Когда Кардо, как и в первый раз, снял с нее трусики, он собрался было просунуть голову между ее ног, но Лаура преградила ему путь и резко оттолкнула его в сторону, а потом уселась на него верхом.

– Ты уже делал это, – ответила она с озорным блеском в глазах на его невысказанный вопрос. – Теперь моя очередь. Я хочу попробовать тебя на вкус…

Она наклонилась, чтобы поцеловать его грудь, а затем скользнула губами вниз по животу. Кардо тем временем нащупал простыню и натянул ее себе на голову. Если б он смотрел на нее, она была бы слишком смущена, чтобы чувствовать себя свободно и делать с ним все, что ей взбредет в голову.

* * *

На следующее утро, проснувшись, Лаура долго лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь томным чувством усталости и удовлетворения, приятно пронизывающим все ее тело. Она потянулась, глубоко вдохнула – и тут ее ноздри уловили этот запах. Интенсивный, пряный аромат. Ей потребовалось время, чтобы определить его. Это был запах их пота и жидкостей. Запах секса.

Лаура почувствовала, как губы Кардо слегка прильнули к ее губам. Приподняв веки, она увидела, что он лежит рядом с ней и смотрит на нее с нежной улыбкой.

– Доброе утро! Хорошо спалось?

– Чудесно, – ответила Лаура. – Давно не спишь?

– Нет. Я смотрел на тебя. Ты хоть представляешь, какая ты красивая?

При этих словах Лауру пронзила сладкая дрожь.

– Тебе нужно спешить на работу? – спросила она.

– Нет, у меня послеобеденная смена. А тебе нужно бежать?

– У меня занятия, но, думаю, сегодня они обойдутся без меня.

– Отлично. Тогда завтрак?

Лаура с энтузиазмом кивнула.

Рикардо потянулся и, сев на край кровати, наклонился, чтобы поднять с пола горсть использованных презервативов. Когда он, обнаженный, направился к выходу из комнаты, Лаура не сводила глаз с его поджарого мускулистого тела.

«Вилма была права, – весело подумала она, – у него и вправду офигенно красивая задница». Если она когда-нибудь найдет в себе мужество рассказать подруге о том, что произошло той ночью, Вилма, несомненно, будет гордиться ею. Если она не сбилась со счета, они занимались любовью четыре раза, последний раз посреди ночи, после нескольких часов сна. Они делали это в постели, на полу, стоя у стены, в душе, даже у окна. Они делали это долго и страстно, в таких позах и такими способами, что, вспоминая это сейчас, Лаура краснела, но в тот момент все это было очень естественно и, прежде всего, ужасно возбуждающе. Она никогда не забудет их первый раз, под землей. Это было чудесно, и Кардо был чрезвычайно мил и заботлив. И ей очень понравилось, что сейчас он стал более порывистым и импульсивным, перестал обращаться с ней так бережно, как обращаются с хрупким стеклянным изделием. Каждый раз, в самый прекрасный момент, Лаура растворяла стеклянный колокол, позволяя его удовольствию добавиться к ее, погружая ее в вихревой экстаз.

Когда Рикардо вернулся, держа в руках поднос с двумя дымящимися чашками кофе и пакетом печенья, Лаура поставила его рядом с собой на кровать, улыбнулась и сказала:

– А теперь мы можем поговорить…

* * *

В течение следующих двух дней Меццанотте не без труда лавировал между работой, Лаурой и женой Карадонны.

Все свободное время днем и вечером он посвящал преследованию последней, и это занятие оказалось гораздо более утомительным, чем ожидалось. Ванесса была чрезвычайно активной женщиной, полной различных интересов. У Рикардо сложилось впечатление, что она предпочитает проводить дома как можно меньше времени – лишь чтобы поспать и переодеться. Спортзал, массаж, шопинг, аперитивы, ужины, выставки, кино, концерты – Ванесса ничего не пропускала. Единственное, чего не было в ее жизни, – это любовников. Пока инспектор не узнал ничего, что позволило бы ему заподозрить наличие у нее внебрачной связи.

Он провел вместе с Лаурой две ночи, совершенно не высыпаясь, на что старался не жаловаться. Во вторник вечером, поскольку Ванесса вернулась домой рано и, похоже, не собиралась больше никуда идти, Рикардо также выкроил время, чтобы успеть на знаменитый ужин у Фарида. Египетский мастер по приготовлению пиццы превзошел самого себя, заставив стол в беседке цветами и свечами. Лаура в полной мере оценила романтическую атмосферу и позже, дома, смогла выразить ему всю свою признательность. Когда они съели по порции «Маргариты», а затем, не успокоившись, разделили третью, Меццанотте повторил ей все свои опасения, что встречаться с ним сейчас может быть опасно. Ответ Лауры был столь же прост, сколь и резок: «Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня в